Г Л А В А II Утром мы должны были уходить в Лондон,но из-за обнаруженной поломки лопасти правого винта наше пребывание в Амстердаме затягивалось на нес- колько дней. Меня это нисколько не огорчало. Мне нетерпелось услышать продолжение сказачной истории незнакомца и я уже собирался отправиться в тот бар, как меня окликнули с палубы. Я вышел. - Вас ожидает у трапа какой-то оборванец,- мне сообщил матрос. Я глянул через борт и увидел своего ночного рассказчика. Я приветливо помахал ему рукой, он ответил мне тем же. Я сошел к нему. Мы пожали друг другу руки, как друзья. - Извините,- сказал мой новый знакомый,- я вчера перепил. Хорошо, что вы мне оставили свой адрес, а то бы я потерял вас. А мне хочется расс- казать вам свою историю до конца, вы очень хороший слушатель. - Если хотите и не будете возражать,- сказал я ему,- то мы захватим с собой моего друга Дика. Он премилый парень. Мы отправимся в какую-нибудь гос- тинницу. Там за бутылкой вина вы поведаете нам остальное. Хорошо? Он немного подумал и согласился. Я сбегал за Диком и мы в троем через нес- колько минут заняли небольшой номер в тихой портовой гостиннице. После двух рюмок доброго коньяка Рэм (так звали хозяина карт) продолжил расс- каз. Небольшой, но быстроходный французский пароход "Святой Августин" по- нес меня прочь от лучезарного берега Алжира и от моей чудесной любви. Невыразимая тоска и предчуствие чего-то недоброго щемило мое сердце. Ни на секунду я не мог забыть Салину и все время до мельчайших подробнос- тей всю прошедшую ночь. Слезы обиды и ревности туманили мне глаза. Стоя на корабле я привычно всматривался в удаляющийся берег в надежде уви- деть хоть маленькую, милую моему сердцу фигуру очаровавшей меня женщи- ны. Берег скрылся в звонком мареве, но я еще долго видел его неясные очертания, рожденные моим богатым воображением. Запершись в своей каю- те, я решил ни куда не выходить пока не прибуду в Марсель. День прошел в мучениях. Вечером я вышел прогуляться по палубе. Свежий морской вете- рок принес долгожданную прохладу. Все высыпали на верх. Я смотрел на разряженных женщин и все они казались мне бесцветными и не интересными. Мысли мои были полны Салиной. Я болел ею. В половине 12 я вернулся в свою каюту и, не раздеваясь лег на диван. Я кажется задремал и очнулся от стука в дверь. Кто там? К вам женщина,- ответил из-за двери мужской голос. Я не хотел видеть ни каких женщин, но не открывать было не вежливо. За стеной приглушенно зазвучали голоса. Я открыл дверь и от изумления по- пятился назад. Передомной во всем блеске своего величия стояла, горде- ливо выгнув стан, дама, как две капли воды похожая на червоного туза. - Можно к вам?- спросила она, лукаво улыбаясь. Молчаливым жестом я приг- ласил ее войти. Дама поблагодарила кого-то за дверью и вошла. - Вы уже спали?- она сняла кисейную маску и сбросила на стол. - 12 - Так рано ложаться только от скуки. Вам скучно. - Да мне скучно,- не совсем вежливо ответил я, стараясь не смотреть на нее. Я был совершенно уверен, что все было подстроено и не мог допус- тить мысли, что она действительно женщина с карты. Кто вы такая? - Я?!...- она окинула меня взглядом и, закинув руки за голову приняла такую знакомую позу, что я больше не сомневался. Я туз червей,- спокойно сказала она. У меня помутилось в глазах. Что за наваждение. Неужели индус говорил правду? Может быть это сон? Я ущипнул себя за руку. Стало больно. Нет,не сон. И чем больше я сознавал реальность происходящего, тем силь- нее обвалакивало меня смутное предчувствие какого-то счастья. Несмотря на неземную красоту ночной посетительницы и ее необычайно вызывающий наряд, кроме чувства страха я ничего не испытывал. Она подала мне руку Давайте познакомимся. Как вас зовут? Я побаялся дать ей свою руку и еще дальше отошел от нее, но имя свое назвал. - Что с вами,- удивилась она.- Чем я вас испугала? Может вы ду- маете, что я не одушевленная статуя и холодна, как лягушка. Вы ошибае- тесь. Дайте мне вашу руку и я докажу, что моя рука горячей вашей. При- коснитесь к моей груди и вы почувствуете, как бъется мое сердце. Поце- луйте меня и вы поймете, что я женщина. Ну, что же вы. Нет, не надо - Вам не здоровиться. Вы бледны. У вас что нибудь случилось дома? Нет, ничего... А в прочем может быть случилось. Она села на диван и с сотраданием посмотрела на меня. - Бедный, чем же вам помочь? Вы пейте вина, оно хорошо очищает голову от посторонних мыслей. - Послушайте,- я обратился к ней, стараясь быть повежливей,- не могли бы вы быть настолько любезной, чтобы покинуть ме- ня. У меня нет ни какого желания кого-либо видеть тем более женщину. Она удивленно вскинула брови и милая улыбка слетела с ее - Я извиню ва- шу грубость,- тихо сказала она,- хотя и не понимаю ее. Но уйти от вас я не могу, потому что это все равно, что лишить себя жизни. Если я вам противна, вы можете убить меня, это будет гораздо гуманнее, чем выго- нять меня вон. Тогда я последую за вами, но в таком наряде я привлеку всеобщее внимание и вам будет неудобно. - Что же вы хотите? - Вас. Ее глаза загорелись тем характерным блеском, который выдает сокравенное желание женщины.Ее пламенный взгляд проникал мне в душу и приятно щеко- тал мне нервы. Я чувствовал, что стена отчужденности выдвинутая мною между нами тает со сказачной быстротой. Еще миг и я бы бросился к ней, но я отвернувшись закрыл глаза. Я слышал, как зашуршала ее юбка и по привычным звукам понял, что она легла на диван. - Ну, что же будем си- деть так?- тихо спросила она. Я взглянул на нее и... содрогнулся от захлестнувшей меня страсти. Она лежала голая на диване, закинув нога на ногу прямо в туфлях и кончиками пальцев теребила соски своих грудей. Только прикрытые глаза и полуоткрытый рот без слов говорил о том удо- вольствии, которое она себе доставляла. - Что вы делаете? Как вам не стыдно?!- воскликнул я, не в силах спокойно созерцать это. Она посмот- рела на меня удивленными глазами. - Вы сказали стыдно. Это вы мне. Она села на диван и приняла позу, выставив мне навстречу маленькие, упруго торчащие груди с заостренными сосками. - Вам не стыдно кушать сладости. Вам это приятно. Почему же мне должно быть стыдно. Мне это приятно. Нисколько не смущаясь она погладила свои груди,руки скользнули на жи- вот, плавно прошлись по бедрам и соединились на лобке. Она сама раздви- нула себе ноги руками и я с ужасом сознавал,что теряю самообладание, приник взглядом к узкой плотной щели с розовыми губами. Но это продол- жалось одно мгновение. Она тотчас сжала ноги и встала с дивана. Строй- ная, изящная, блистающая какой-то особенной женственностью и грацией - 13 - она прошлась по каюте и остановилась около меня. От нее исходил пьяня- щий аромат свежего тела. Каждая мельчайшая деталь ее грудей, бедер, плеч, рук и очертания стройных красивых ног составляли непостижимую со- вершенную гармонию и вместе с тем она была необыкновенно хороша. Я не удержался и протянул руку, коснулся ее ноги, чуть выше колен. Это было рубежем, переступив который, я потерял всякую связь с земными женщинами и они просто перестали для меня существовать. Они были отображением вот этой величественной красоты. Она подхватила мою руку своей рукой теплой и мягкой, опустившись на колени, прильнула к моим губам. Постепенно моя рука оказалась на ее груди и я уже,растеряв остатки самообладания и вчерашней влюбленности, в диком иступлении мял нежную грудь очарова- тельной красотки, чувствуя как она трепещет от моих ласк. Второй рукой я гладил ее плечи, спину, ощущая необыкновенный бархат ее плотно сбито- го тела. Она постепенно стала подниматься с пола и мои руки, пройдя вниз по телу, попали на живот и округлость бедер. Я целовал и целовал, как сумашедший все, что попадалось под мои губы и дрожь ее тела переда- валась мне, захлебнув сладостным порывом неодолимого желания. Я сунул свою руку между ног, она присела, раздвинув их в стороны, освобождая мне дорогу. Потоки густой и горячей слизи обволокли мою руку, палец сам скользнул в полураскрытые губы влагалища и я, зверея от плотского вож- деления, подхватил ее на руки. Мы бросились на диван. Наши тела спле- лись в совершенно непостижимую комбинацию. Мне было невыразимо приятно. Она обняла меня своими руками, шепча слова ласки, целовала в губы, об- давая жаром порывистого дыхания. Она совершала своим телом плавные вол- нообразные движения, прижимаясь ко мне то животом, то грудью. Ноги она забросила ко мне на спину и я чувствовал легкое покачивание каблучков. Но вот она сняла одну руку с моей шеи и, протиснув между ногами, осто- рожно двумя пальцами обхватила мой член. Нежно помяв головку, она дви- нула его в себя и я почувствовал, как медленно он стал погружаться в горячую мякоть тела. И как только он вошел до конца, невыразимое нас- лаждение обрушилось на меня горячей волной, а он утонул в жгучем, безу- держном водовороте удовольствия.В туже секунду задрожало тело моей пар- тнерши. Она издала протяжный громкий стон и затихла. С минуту мы лежали молча не двигаясь. Потом она спрыгнула с дивана и,ласково улыбаясь,спросила: - Ты,доволен? - Да, очень. Я тоже встал и застегнул штаны.Она с укором посмотрела на меня. - Почему ты не разде- нешься? Тебе стыдно? - Нет, совсем не стыдно. Но теперь это как-то не своевременно это делать. - И совсем нет. Раздевайся. Она быстро подбе- жала ко мне и стала снимать с меня пиджак. Я быстро разделся догола. Она быстро подвела меня к столу и усадила в кресло, села на моих коле- нях. - Пока ты не набрался сил поласкай меня рукой. Она сама сняла с волос широкий веер из страусиновых перьев и стала обмахиваться. Я стал целовать соски ее грудей и нежно тереть бутон ее страсти. Она вздрогну- ла и,глядя на меня с восхищенным взглядом, теребила мои волосы. Вот ка- кую историю в правдивости которой я не сомневаюсь, она мне тогда пове- дала. - В Индии есть один художник. Сила его воображения настолько велика, что он рисуя с натуры, создает неповторимые шедевры. И вот один богатый англичанин дал ему заказ нарисовать пятьдесят три красивых женщин для карт. Он принялся за работу и вскоре на его мольберте появилась первая красавица. Это была я. Красота была настолько естественная и неотрази- мая, что он сам влюбился в меня и стал молить бога, чтобы он оживил не- одухотворенный портрет. Тот внял его мольбам. Я проснулась однажды в его мастерской и долго не могла понять, что к чему. Я прошлась по ком- нате, разглядывая чудесные картины и, незаметно для себя,вышла из мас- терской в какой-то узкий коридор. До меня донеслись голоса и я пошла на них. Я увидела тонкую щель и догадалась, что это дверь, толкнула ее и - 14 - она открылась. Я оказалась в комнате, бедно, но со вкусом обставленной. За столом сидел какой-то мужчина и какая-то женщина. Они оба удивленно и испуганно посмотрели на меня, не понимая откуда я взялась. Женщина первая пришла в себя:- Кто ты? Что тебе нужно. Я сказала кто я такая и художник, выпучив на меня глаза, лишился чувств. Женщина вытолкнула ме- ня за дверь и крикнула, чтобы больше я не появлялась ей на глаза. Я вернулась в мастерскую, пристроившись на маленьком, грязном стуле, ста- ла рассматривать себя с ног до головы. Я ни как не могла понять и сооб- разить, как снимается эта длинная юбка. После долгих и упорных поисков я нашла маленькую серебрянную пуговичку. Она легко отстегнулась, юбка скользнула вниз. Я увидела стройные ноги, обутые в черные лакированные туфли на тонких высоких каблуках, что я удивилась, как я могла ходить на них. Белая шелковая лента,покрывавшая мою грудь, снималась очень просто. Я долго не могла понять зачем у меня в волосах такой пучек перьев и почему рот прикрыт кисейной маской. Я осталась довольна собой и, когда первое любопытство улеглось, почувствовала какое-то смутное желание. Не зная, что делать я потрогала свои соски руками и пронзи- тельное чувство одуряющей сладости содрогнуло меня конвульсией, разли- ваясь по телу горячей волной до ног. Оно замерло где-то внизу живота между ногами... Она вдруг прервала рассказ свой и вцепилась в мои волосы руками, нагнув мою голову вниз.Она стала двигать бедрами из стороны в сторону и,тяжело дыша, зашептала: - О,.. сильнее изо всех сил три,три.... Ох,... я умираю... Она содрогнулась всем телом и, глядя на меня дикими глазами, судорожно сжала ноги. Мою руку затопили потоки липкой густой слизи. Она стала капать мне на ноги, стекать струйками на кресло, обра- зуя подомной лужицу. Комната наполнилась густым ароматом терпкого запа- ха ее плоти. Это сразу возбудило меня и она, почувствовав это, соскочи- ла с моих колен. Милая девушка опустилась передо мной на пол и, схватив мой член своими пальцами, поднесла к своему рту. Ее губки приоткрылись, жаркое дыхание обдало его воспаленную головку, она вдохнула его запах и сунула себе в рот. Я никогда не испытывал и не ощущал девичьи губы на своем члене и это повергло меня в невыносимое сладостное состояние. Мне хотелось видеть ее в этот момент и я опустился в кресло, приняв почти горизонтальное положение. Она одобрительно посмотрела на меня и, не вы- нимая члена изо рта, лягла поудобнее. Не долго я смог вытерпеть. Через две - три минуты я, сладостно извиваясь, выбросил ей в рот мощную струю спермы. Она с наслаждением проглатила ее, высосав до последней капли. Как я был благодарен ей за это удовольствие. Я поднял ее с пола и носил на руках по каюте, целуя грудь, плечи, живот. Она мило смеялась и бол- тала ножками. - Давай я теперь тебя поласкаю,- сказала она мне, когда я опустил ее на пол. - А как? - Ты ложись на диван, а остальное предос- тавь мне. Я послушался. Она была на ногах и, нагнувшись стала кончиком языка теребить соски моей груди. Едва ощутимое чувство, трепетной сла- дости растекалось по моему телу.Чтобы не оставаться в долгу, я принялся мять ее груди, ощупывать соски и гладить руки.Медленно росло пьянящее упоение, прорываясь все более сильными порывами душераздирающей сладос- ти. Я снова пришел внеистовое возбуждение и, схватив ее за талию, потя- нул на себя. Она опустилась грудью на мою грудь и,широко раздвинув но- ги, направила мой член к себе во влагалище. Когда он достиг предела она резко выпрямилась, согнув ноги в коленях.Теперь она сидела на мне, слегка выгнув стан, и я отчетливо видел, как мой член торчит в ее те- ле.Она раздвинула губы своей щели и сказала: -Положи сюда руку, так бу- дет и тебе и мне приятней. Я сделал так, как она просила.Я мял лобок ищекотал клитор.Она тихо подвывала, корчясь на мне, словно от дикой бо- ли. Это продолжалось долго, пока я наконец не кончил и ущипнул ее за живот. Она дико вскрикнула и тутже забилась в судороге, выливая на меня - 15 - обильные потоки своего нектара. Изнемогающий до предела я лежал на ди- ване, не в силах пошевелиться. Она спрыгнула на пол, свежая и бодрая, как ни вчем не бывало и, мельком взглянув на меня с ужасом прошептала: - О, боже. Уже конец. Испуганный ее восклицанием, я вскочил с дивана и подошел к ней. Она молча показала мне на часы. Было 5 часов 58 минут - Что это значит? - Еще две минуты мы расстанемся навсегда,- ее голос дрогнул и на глазах навернулись слезы,- ласкай меня скорее,ласкай!- воскликнула она и кинулась на диван. Она села, поджав ноги под себя и, раздвинув их в стороны, я принялся тереть ей клитор так неистово, что через несколько секунд она задрожала от наслаждения. Плача, смеясь и стоная она шептала слова любви, слова прощения, которые разрывали серд- це. Я тоже чувствовал слезы на своих щеках. Мы душили друг друга поце- луями и истязали себя остервенелыми ласками. Я провалился грудью в пус- тоту на диване - она вдруг исчезла.... Разбитый и уничтоженный я под- нялся и сел. У меня еще горели руки от жара ее тела. В воздухе стоял аромат ее духов, смешанный с запахом нашей плоти, но ее уже не было. Я свалился на подушку и уснул мертвецким сном.... Он смолк, глядя куда-то в пространство мечтательным взглядом. Потом он залпом опрокинул в рот стакан коньяка и зажмурился. - Я устал и хочу спать,- прошептал он,- приходите завтра вечером я расскажу, что было дальше. Мы простились с ним и вышли. Дик заплатил за номер за неделю вперед и сказал портье, чтобы человека, который остался там ничем не беспокои- ли. Потрясенные его рассказом, мы долго шли молча. Потом Дик, прищелк- нув языком, сказал: - Вот ведь везет человеку. Я с сожалением посмотрел на него. - Глупец, это трагедия. Г Л А В А III Часам к семи вечера мы с Диком вернулись в гостинницу. Рем уже встал и старой надломленной бритвой закончил скоблить бороду. Он не снял ее совсем, а только подрвнял, но уже выглядел моложе. Руки его стали чище и под ногтями уже не чернели полоски грязи. Он радостно встретил нас и, убрав со стола свои бритвенные принадлежности, поставил бутылку конь- яка. официантка принесла ужин, он смотрел хотя не дружелюбно, но без злобы, даже помог ей расставить на столе тарелки. мы сели к столу, вы- пили и Рем начал свой рассказ. Я проснулся в три часа дня. В первое мгновение я вспомнил происшед- шее, как сон, но увидев белые пятна на коврах, кресле и диване, понял, что это поисходило на яву. Я оделся и вышел на палубу. Пароход подходил к Марселю. Уже были видны портальные краны и густой лес мачт, стоявших в порту кораблей. На пароходе царила суета сборов. Я вернулся к себе в каюту, быстро уложил вещи в дорожный чемодан и сел к иллюминатору. На душе было пусто и легко. Ни что не волновало меня. Я не ощутил потери Салины и радости возвращения домой. Из Марселя в Кельн я должен был от- правиться поездом. Чтобы не оказаться в неловком положении с очередной дамой, в приходе которой я не сомневался, я взял отдельное купе. В пять часов вечера поезд Марсель - Кельн отошел от перрона и понесся на се- вер. Я сидел в купе один и просматривал свежие газеты, которые купил на вокзале. Но даже происшествие, из-за которых я только и купил газеты, меня не заинтересовали. Мне было скучно. Я сходил в ресторан. Медленно тянулось время. Стрелки часов едва двигались. Час превращался в томи- тельную вечность. Я достал из чемодана карты и стал просматривать их. Туз червей для меня уже был не картиной, а фотокарточкой любимой. Я пы- тался представить встречу с какой-нибудь другой из милых красавиц, но воображение не создавало ничего интересного. Закончив просмотр карт я положил их на столик около окна, страдая от безделья, задремал. Прос- нулся от тишины. Поезд стоял на какой-то станции. Я выглянул в окно. Прямо передомной светился циферблат часов - без пяти минут двенадцать. - 16 - Надо приготовится, скоро придет очередная женщина. Я поставил бутылку, принесенную из ресторана, на стол и попросил проводника доставить ка- кой-нибудь закуски. К двенадцати часам все было готово. Я смотрел на часы, отстукивающие последние минуты и, как только стрелки сошлись одна из карт с нежным звоном шлепнулась на пол и на этом месте из ничего вы- росла женщина. Она была высокого роста, с золотистыми волосами,подвя- занными зеленым шелковым платком. На ней была желтая блузка, кольчугой покрытая, шерстяной накидкой и малиновые штаны, плотно обтягивающие ее стройные ноги до колен. Штаны оканчивались рваной бахрамой, которая не служила признаком ветхости ее наряда - он весь отдавал магазинной но- визной. Зеленый глянцевый пояс, с двумя застежками, туго перетягивал ее узкую талию. В левой руке она держала саблю, вставленную в красивые ножны с кисточкой. Я плохо скрывал любопытство, смотрел на нее, ожидая, что она будет делать. Буд-то только-что, проснувшаяся от глубокого сна, она сладко потянулась, разводя в сторону руки, взяла свою саблю и выру- галась: - Вот дъявол, надоумил его дать мне эту дубину. Она бросила саблю на пол, повернувшись ко мне, сказала: - Ах, вот, что.Здесь есть мужчина. А я думала, что меня ожидает одиночество. Привет парнишка! Где это мы? Уж не в поезде ли? Забавно. Болтая без умолку,она прошлась по купе, трогая руками все, до чего могла достать, заглянула в уборную и, удовлетворенная осмотром, вернулась к столу. - Ну что ж, вполне прилич- ная комната... О, я вижу вино. Не хотите ли со мной выпить? Она налила ром в два бокала. - Пейте,- не дожидаясь пока я возьму рюмку, она чек- нулась и выпила залпом. - Ого, что это. Ах, ром. Она прямо руками схва- тила с тарелки устрицы и бросила их в рот. Я был ошеломлен ее бесцере- монностью и, молча сидел на своем месте, не спуская с нее любопытного взгляда. Пожевав устрицы она вскочила. - Послушайте, у вас не найдется иголки с ниткой? Я отрицательно покачал головой, выпил свой ром и под- сел к ней на диван. - Зачем вам иголка? - Как зачем. Что, по вашему я буду ходить в таких рваных штанах? Она аккуратно подвернула бахрому внутрь. - Ну ладно сойдет и так, давайте выпьем еще. Я обнял ее за та- лию и нежно привлек к себе. - Сними свои штаны совсем. Она разлила вино и поставила на место бутылку,с размаху шлепнула меня левой рукой по ще- ке. Я отскочил на другой конец дивана. - Что я вам,уличная девка? - гневно, смеряв меня взглядом, сказала она. - Сядьте на свое место. Сго- рая от стыда я безропотно пересел на свой диван. Она подала мне рюмку. - Выпьем за наше знакомство. Ничего себе знакомство, подумал я, потирая шеку. Поезд замедлил ход. В окне замелькали огни станционных построек. Торопливо проглотив вино она встала с дивана и, схватив меня за руку, сказала: - Пошли погуляем по перрону. - Но вы ведь не одеты,- смущенно сказал я, указав глазами на ее штаны. - А, не беда.- Она взглянула в окно и радостно воскликнула: - О, сейчас у меня будет шикарная юбка,- с этими словами она сорвала репсовую занавеску и обернулась ею вокруг се- бя. Получилась юбка, плотно обтянувшая ее бедра, но она была коротка, выглядывали кончики штанин. - А я их сниму. Она быстро стащила штаны и прямо на голое тело навернула материю, укрепив ее на талии булавкой. - Я готова, пошли. Поезд подешел к перрону, я взял ее под руку и мы вышли из купе. В корридоре я пропустил ее вперед и только заметил,что она идет босиком. Не долго думая, пока нас еще никто не заметил, я схватил ее за руку и увлек обратно в купе. Ничего не понимая, она возмущенно воскликнула: - Что это занчит. Вы забываетесь, любезный. - Извините, но вы очевидно забыли, что на ногах у вас ничего нет. Она взглянула на свои босые ноги и присвистнула. - Достаньте мне туфли,- тоном, не тер- пящим возражений, приказала она,- и постарайтесь на высоком каблуке. В Алжире я купил оригинальные туфли из змеиной кожи для своей жены, те- перь я бросился искать их. Пока я рылся в чемоданах, моя дама стояла у окна и нетерпеливо барабанила по стеклу пальцами. Наконец я отыскал - 17 - нужное и бросил к ее ногам пару новых красивых туфель. Она взглянула на них и, молча протянула мне свою ногу. Под ее взглядом я без слов опус- тился на колени и надел одну туфлю на протянутую ногу, потом вторую. Она прошлась по купе, посмотрела на себя в зеркало и одобрительно щелк- нула пальцами. - Превосходно. Теперь пошли. Мы вышли на перрон. Суетясь шныряли пассажиры нашего поезда,отъезжающие и носильщики. Мой червоный король (да это был действительно он) величественной походкой шевствовал со мной по перрону, критическим взглядом оценивая всех проходящих муж- чин. Ее красота и необычайная внешность скоро привлекли всеобщее внима- ние. На перрон выбегали люди, главным образом мужчины, чтобы хоть раз мельком взглянуть на нее. Некоторым она мило улыбалась, другим кокетли- во строила глазки, а одному даже подмигнула. Тот завертелся волчком на месте и бросился к цветочному правильону. Он принес моей даме букет ог- ромных астр, в надежде получить от нее что-нибудь большее, чем намек, но она равнодушно приняла от него цветы и сказала, обращаясь ко мне: - Рэм, дай этому мальчику несколько франков. "Мальчик" отлетел от нас, как ужаленный. На перрон вышел уже не молодой, но бравый начальник станции в высокой форменной фуражке и приготовил жезл, чтобы дать отп- равление нашему поезду. Мы поравнялись с ним и моя дама, любезно улыб- нувшись, кивнула ему головой. Старик вытянулся, как солдат на учениях, в подобострастной улыбке. Не сводя глаз с моего короля, он двинулся на меня, позабыв, зачем вышел на перрон. Меня забавляло все это и вместе с тем червячек ревности будоражил мои нервы. Я попытался быстро увести ее в вагон, но не тут-то было. Она смерила меня презрительным взглядом и властно, указав на буфет рукой, сказала: - Сбегай и купи мне конфет, да получше. Помня, что время отхода поезда уже прошло, я затрусил к буфе- ту, опасаясь опаздать. Когда я вернулся к ней, то нашел ее в окружении нескольких молодых людей, мило беседующих с начальником станции. Кокет- ливо строя старику глазки, она говорила ему таинственным полушепотом: - Я не шучу с вами. Вы действительно мне очень нравитесь. Вся эта зеленая молодежь не постоянная и ветренна. Для них женщина игрушка, но солидные люди вашего возраста способны оценить женщину и быть до гробовой доски верными,- она вдруг лукаво улыбнулась, прищурив глаза, оглядела моло- дых,- тем более, что гробовая доска у вас под ногами и вам не долго придется терпеть муки ревности. Все прыснули в кулак от ее шутки, а на- чальник станции ошалело вытаращил глаза, изобразив на своем лице жал- кую, плаксивую гримасу. Вдруг она заметила меня и,кивнув всем на про- щанье головой, подхватила меня под руку потащила в вагон. Уже со сту- пеньки она обернулась и крикнула начальнику: - Дедушка отправляй поезд. Я уже села в вагон. Только теперь старый ловелас пришел в себя и, схва- тившись за голову помчался к паровозу. Через пол минуты мы тронулись. Мимо нас проплывал конец платформы с унылой фигурой начальника станции. Его глаза искали озорную красавицу, увидев нас, он приветливо помахал рукой и погрозил пальцем. Мы вернулись в купе. Она с размаху бросилась на диван и, прыгая как ребенок воскликнула: - Ой чудаки.Ловко же я их разыграла... Ну-ка покажи, какие ты купил конфеты. Я молча подал ей ко- робку конфет и сел на диван, не зная, что предпринять. Она явно не со- биралась одаривать меня ласками и это приводило меня в бешенство. При- коснуться к ней я опасался. Она, прихватив с собой конфеты, бросила их на стол и, схватив бутылку рома, сказала: - Давай еще выпьем. - Ну что ж, давай. Мы быстро допили вино, принялись доедать конфеты. Я снова подсел к ней, пытаясь перевести разговор на интересующую меня тему. Те- ребя золотые бляшки ее браслета я спросил, не хочет ли она спать. - Послушай,- ответила она,пьяно улыбаясь,- что ты от меня хочешь. - Тебя. - Сумашедший,- спокойно ответила она, пристально глядя на меня,- разве такие как я отдаются. Их надо брать. - Она вскочила ни диван и облоко- тилась спиной о стену,- с боем и кровью. Я бросился к ней, но она как - 18 - кошка выскользнула из моих рук и дернула меня за ногу, свалив меня на диван. Падая я ушиб об угол стола плече. Едва сдерживая крик,от боли, я сел на диван. Она встала у двери и с диким взглядом следила за мной. Когда больнемного утихла я стал снова двигаться к ней. Она насторожи- лась. И как только я попытался схватить ее она изо всей силы толкнула меня коленом в живот и тихо прорычала: - У...,жалкий шакал. Задетый за живое этим оскорблением я с еще большей яростью кинулся на нее, не об- ращая на боль в животе. Мне удалось схватить ее за талию. Она обеими руками уперлась мне в подбородок, сжала мою голову так, что хрустнули шейные позвонки. Нестерпимая боль пронзила все мое тело. Но вместе с болью росла и моя ненависть к ней. Я уже помнил ради чего мы начали возню. Мною овладела одна мысль - отомстить ей. Я прижал ее руками к себе и с такой силой сдавил ей живот, что она стала задыхаться. Она за- метно слабела. Я снял одну руку с ее талии и, захватив запястья ее рук,оттащил их со своей головы. Она извивалась как змея, пытаясь уда- рить меня ногами, но так как висела в воздухе и не имела опоры, взмахи ее ног ни какого вреда мне не причинили. Гораздо было труднее справить- ся с руками. Она пыталась вырваться из моих рук. Ей удалось освободить одну руку и она вцепилась в мое лицо своими острыми ноготками. Завыв от боли я с размаху швырнул ее на диван и навалился на нее всем телом. Схватив обе руки своими руками я соединил их у нее на животе и прижал своим телом. Только в этот момент я заметил, что ее импровизированная юбка слетеле и она была на половину оголена. Это напомнило мне смысл борьбы и удесятерило мне силы. Я яростно принялся мять и корежить ее, пытаясь довести "короля" до бессильного отчаяния и овладеть ее телом. Она с неослабеваемым упорством защищалась, не давая мне ни секунды пе- редышки. Едва мне удалось всунуть между ее ног колено, чтобы раздвинуть их в стороны, как она вырвала одну руку из под меня и вцепилась мне в волосы. С большим трудом мне удалось оторваться от головы. Наконец, мне посчастливилось всунуть ей руку между ног. Она сжала бедра так, что я не мог пошевелить пальцами, но поднатужившись все же сумел втиснуть свой палец в ее щель, слегка увлажненную горячей слизью. Она стала из- виваться, чтобы слезть с моего пальца. Но чем больше она двигала бедра- ми, тем глубже он входил в нее. Она задыхалась от ярости, а может быть от удовольствия. Я ликовал и уже готовился предпринять следующий шаг, как она вдруг улучила минуту, сильно рванулась и выскользнула из-под меня, сползла на пол. Быстро вскочив на ноги она наскоро поправила во- лосы и растерзанную юбку. - Ну, что взял?- ехидно спросила она и в из- неможении опустилась на второй диван, прикрыв низ живота рукой. Я снова бросился к ней, но уже с твердым намерением избить ее до полусмерти. Случайно мой взгляд упал на часы - было уже 5 часов 21 минута. Это еще больше подхлестнуло меня. Я схватил ее за ворот блузки и с силой рванул ее в сторону. С треском блузка разорвалась, оголив ее нежную грудь и порыв моей страсти медленно улетучился. Я сел напротив нее и остолбе- нел, очарованный ее чистым, белым телом. Она сбросила с себя остатки блузки и вызывающе посмотрела на меня: - Что,не можешь. Мальчишка. Сбросив туфли она легла на диван, закинув руки за голову и уставилась в потолок. Воспользовавшись благоприятным моментом я как тигр бросился на нее, в мгновение ока раздвинув ей ноги и упал на грудь. Она вскрикнула и забилась подо мной, пытаясь освободиться, но было поздно. Не обращая внимание на град ударов по моей голове я раздвинул пальцами губки ее цветка и с размаху воткнул в венчик свой член. Она сразу обмякла опус- тила руки мне на плечи. Ее глаза закрылись. Она стала шумно и порывисто дышать, едва двигая телом. Постепенно она стала как бы оживать. Движе- ния ее тела становились все сильнее и размашистее. Она совала соски своих грудей себе в рот и, шепча возможные слова любви, щекотала мне пальцем ложбинку между ягодицами. Мы долго и осторожно наслаждались - 19 - сладостью совокупления, часто останавливаясь,чтобы отдохнуть и, нако- нец, когда уже не было сил удержать, рвущееся на ружу удовольствие, за- бились в объятиях друг друга в экстазе плотского забвенья. Вдруг мои руки, крепко сжимавшие тело партнерши, перекрестились в пустоте и я плюхнулся на диван,выливая на шелковое полотно потоки спермы. Не глядя на часы, я понял в чем дело. Скрипя зубами от ярости и обиды я перелез на диван, где была моя постель, и сразу уснул.... - Друзья, давайте выпьем,- предложил он после минутной паузы, - выпьем за ее честь. Зверь - женщина. Хороша. Он показал нам карту, где она бы- ла изображена. Дик с любопытством взглянул в надменное лицо красавицы и задумчиво проговорил: - Вот бы мне ее.Я бы знал, что с ней делать. Мы с Рэмом засмеялись. - Пока мы не окажемся лицом к лицу с понравившейся нам женщиной, мы все так говорим. В жизни не бывает так, как мы намеча- ем. Ну что ж, времени еще мало, продолжим дальше... - Давай,- выпалили мы с Диком вместе одновременно. И Рэм заговорил снова. Г Л А В А IV Промчавшись с большой скоростью, почти полторы тысячи километров на следующий день вечером поезд подошел к перрону городского вокзала в Кельне. Хотя я весь день, все равно я чувствовал себя разбитым и уста- лым. Едва поезд остановился, ко мне в купе влетел тесть - Рэм оставь вещи здесь их возьмет мой секретарь. Скорее идем со мной. Я побежал в след за ним и, ошеломленный необычной встречей, опомнился только в ма- шине. - Что случилось? - Позавчера скоропостижно скончалась наша девоч- ка. Это известие поразило меня, как гром, но я к своему стыду и ужасу не почувствовал горечи утраты. Больше того, у меня мелькнула мысль, что она очень своевременно умерла. Через несколько минут мы приехали домой. Все здание было увито цветами и траурными лентами, большие зеркала в вестибюле покрыты черным крепом. Даже лестница была устлана черным ков- ром. Эльза лежала в гостинной на столе. Гроб стоял на покрытом черном бархотном ложе и был устлан так, что я не сразу рассмотрел восковое ли- цо своей жены. Ко мне подешел наш домашний врач Конрад Фог. Он осторож- но поддел под руку и отвел в сторону. - Ничего нельзя было сделать. У нее паралич дыхательных мышц. Она неловко вышла из машины, ударилась затылком об угол дверцы. Весь день у нее болела голова. К вечеру, прав- да, ей стала лучше, ночь она спала спокойно, а на следующий день сказа- ла, что совершенно здорова.... И вот ночью умерла, в постели, очевидно даже не проснувшись. Я молчал. - Рэм, сейчас едем в кремоторий, больше нельзя тело держать дома. Машина у подъезда. Ты садись в первую, Эльзу перенесут туда. - Хорошо. Пришли рабочие переносить гроб и тесть убежал к ним. В это время из соседнего зала подошли все пришедшие проводить мою жену. Среди скорбных фигур я сразу заметил молодую красивую Мэри со своим рыхлым стариком-мужем. Она была на голову выше его, не видя мужа перед глазами, частенько забывала его, переговариваясь со своими ухажо- рами через его голову. Совсем недавно она была предметом моих мечтаний. Я несколько раз пытался подружиться с ней, но безуспешно - она была за- нята тяжелым флиртом с американским полковником из штаба окупационных войск. Теперь она слегка улыбалась, искала мои глаза пристальным взгля- дом. Но для меня она уже была не интересна. Я осматривал гостей сквозь маску сделанной скорби, то там, то здесь замечая явные признаки скуки. Кто-то шепотом рассказывал новый анекдот, но на него зашикали. Только старики, чувствующие своим дряхлым телом дыхание смерти, неотрывно сле- дили за гробом с явным удивлением, что в нем еще не они. Но вот гроб освободили от цветов и шесть молодцов понесли его на плечах к выходу. Все двинулись за ним. Я вышел последним. У дверей меня ждала Мери, пре- дусмотрительно отправив вперед своего мужа. - Рэм, здравствуй. Сочувст- - 20 - вую твоему горю. - Спасибо,- холодно ответил я, пытаясь отвязаться от нее. Мы уже были у выхода и она, чувствуя, что дальше идти не удобно, скороговорокой шепнула: - Завтра вечером у меня будет банкет, будут все свои. Приходите. Я ничего не ответил. Из кремотория вернулся поздно. Тесть убитый горем не хотел в эту ночь оставаться один и попросил меня побыть с ним. Время подходило к двенадцати, я скрепя сердцем согласил- ся.Мы сидели в кабинете у камина и он все время говорил о дочери, расх- валивая ее многочисленные добродетели, а я, не слыша его голоса, с ужа- сом следил за стрелками своих часов. В кабинете старика своих часов не было: они своим стуком напоминали ему об уходящей жизни. Без трех минут двенадцать я вышел из кабинета, предупредив тестя, что сейчас вернусь. Войдя в свою комнату я заперся на ключ и, не зажигая света, я увидел в полумраке женскую фигуру. Она потопталась на месте и тихо спросила: - Здесь есть кто-нибудь? Я ничего не ответил. Я, хотя и хотел чтобы она пришла, но был на нее зол за ее несвоевременное появление. Она осторож- но пошла к двери, вытянув перед собой руку.... - Как темно,- прошептала она. У двери она остановилась и стала шарить по стене, отыскивая выклю- чатель. - Не надо зажигать свет, - сказал я. - Ой, здесь кто-то есть,- испуганно вскрикнула она, повернувшись ко мне. - Кто это. - Это я. - Почему здесь так темно. Вы здесь живете? - Да. А потому темно, что я хочу побыть в темноте. - Но ведь страшно. - Нисколько. Бояться нечего. - Я хочу вас видеть. Идите ко мне. Она пошла я увидел голые плечи, от- ливающие лунной белизной и золотистые волосы с испуганными глазами. Я обнял ее за талию и посадил к себе на колени. Она попыталась протесто- вать. - Послушайте меня,- остановил я ее безуспешное барахтанье. Она затихла. _ У меня умерла жена и я должен сейчас идти к безутешному тестю, он ждет меня в своем кабинете. Вы дождитесь меня здесь. Я скоро вернусь. - А я буду здесь совсем одна? В темноте? - Ну и что же. Это лишь несколько минут. - Я все равно боюсь. - Ну я зажгу свет,- она подумала. - Хорошо я подожду, только вы не долго. Если через пол-часа вас не бу- дет, я поднимусь к вам. - Ни в коем случае,- зашептал я, поднимаясь со стула,- ждите меня здесь. Я опустил шторы на окнах и включил настольную лампу. Теперь я мог получше рассмотреть ее. На ней была сиреневая блуз- ка с широким декольте, открывающая плечи, грудь и черные трусы. Краси- вые, золотистые волосы обрамляли строгое нежное лицо с ярко красными пухлыми губами. Большие карие глаза смотрели на меня с удивлением и страхом. Увидев, что она босиком, я подал ей свои туфли. - Ждите, я скоро приду. Она согласно кивнула головой, удивленно озираясь. Старик уже нервничал и, когда я вошел, взглянул на меня с укором и недоверием. - Извините, я плохо чувствую себя с дороги,- попытался объяснить я. Он молча кивнул головой и, глядя на огонь, погрузился в свои мысли. Так в полном молчании мы с ним провели минут двадцать. Я нарочно зевал, изоб- ражая неодолимую сонливость. Наконец, старик вздохнул и тихо сказал: - Извини Рэм, я не должен был так утомлять тебя с дороги. Иди спать завт- ра не ходи на завод. Я справлюсь один. Пришли ко мне Макса. Я почему-то боюсь одиночества. Откланявшись я вышел. По телефону я вызвал телохра- нителя тестя Макса и побежал к себе. Полчаса уже прошло, я боялся, что девочка наделает каких-нубудь глупостей. Но она спокойно сидела за моим столом и рассматривала наш семейный альбом. Я облегченно вздохнул и подсел к ней. Увлекшись она не заметила, как я вошел и теперь испуганно вздрогнула. - Вы уже вернулись. Как я испугалась. Она захлопнула альбом и посмотрела мне в глаза. - Вы устали? - Немножко. Ее красивые оголен- ные плечи возбуждали во мне желание впиться в них губами и почувство- вать на губах их нежную бархотную мягкость. Я погладил ее по оголенной - 21 - груди, пытаясь просунуть руку под блузку, но она движением тела отстра- нилась от меня. - Не надо. Но в меня уже вселился бес плотского вожде- ления и я не мог удержать свои порывы. Вскочив со стула я встал за ее спиной и, обхватив ее за плечи, стал иступленно целовать ее спину и ее шею, под золотом пушистых волос. Она вся сжалась и рукой зогородилась от меня. - Зачем вы так? Не надо. - Надо,- задыхаясь ответил я и с еще большей страстью стал целовать ее, постепенно захватив ее пухлые, мяг- кие груди. Я приник к ее полураскрытому рту губами и она обхватила мою голову своими руками. Постепенно я проник под ткань ее блузки и, сгорая от наслаждения, взял в руку ее голую грудь. Постепенно я проник под ткань ее блузки и, сгорая от наслаждения, взял в руку ее голую грудь. - Подожди я сниму блузку,- сказала она, схватив мою руку. - Ты порвешь ее. Она быстро разделась до гола и потащила меня на кровать. - Давай ляжем я слабею. У меня дрожат ноги. Я не заставил себя долго ждать и быстро, сняв носки, лег рядом с ней. Наши руки стали лобзать тела. Наши губы спаялись в долгом поцелуе. Она прижималась ко мне грудью, обняв меня за талию, стала гладить ягодицы. Я ласкал ее бедра и гладил ее ат- ласную спину. Чувствуя, как она мелко вздрагивает каждым мускулом под моими пальцами. С каждым мгновением росло ее возбуждение и любовное ис- тупление. Она забросила свою ногу на мои бедра и стала двигать ею. Она терлась животом о головку моего напряженного члена, уткнув его себе в пупок. Потом она встала возле меня на колени и стала гладить мое тело руками, с жадным вожделением глядя на остолбеневший от страсти член. Я просунул руку ей между ног и стал нежно мять половые губы: - Ох,- тихо выдохнула она и легла на спину,- давай сюда. При этом она свела обе груди руками так, что между ними образовалась узкая ложбинка... Я понял ее,быстро перелез ей на грудь. Мой член она втиснула между своими пол- ными грудями и сжала ими с обеих сторон. Я стал медленно двигать телом взад и вперед. Она пылающим взором сумашедшей пахоти наблюдала, как из пухлого ущелья между ее грудями выскакивала алая головка моего члена. - Двигай быстрее,- сказала она,- еще быстрее, еще, еще... Ох, хорошо... Ласкай мои соски. Пощипай их кончики, три их ладонями.... Ох,м-м-м.... Наслаждение росло, как ком снега. По всему моему телу разлилась сладос- тная дрожь, похожая на зуд. Стало трудно дышать. Стук сердца сбивал ды- хание. В голове стоял дурман иступления. Я уже плохо видел свою даму и едва слышал ее вздохи и восклицания. Наконец, острое, нестерпимое нас- лаждение содрогнуло меня, изливаясь потоками горячей спермы, разлившей- ся по ее груди и шее. Она отпустила свои груди и с блаженной улыбкой размазывала сперму по телу и лицу. - Хорошо,- шептала она, с вожделени- ем глядя на меня горящими глазами. Если бы она не была так красива, все это вызвало бы во мне отвращение к ней, но в данном случае я только еще больше таял в сладострастной истоме, на блюдая ее безумные движения. - Теперь ты устал и полежи,- сказала она, выбираясь из под меня,- я поиг- раюсь с тобой. - Как ты поиграешься со мной? - О, это уже мое дело. Ты лежи спокойно и смотри... Согни одну ногу и держи ее так. Она установи- ла мое колено так, как ей хотелось и приказала: - Держи ее крепко. Пос- ле этого она села верхом на мою ногу так, что ее промежность оказалась на моей коленной чашечке. - Тебе не тяжело? - Нет ни сколько. Она стала плавно двигать телом, растирая нежные губки половой щели о колено, при этом ее руки порхали над телом, поглаживая то там, то здесь чистую кожу груди, живота, по моей ноге струйкой потекла слизь. Это зрелище не мог- ло не вызвать во мне ответное желание и менее чем через пять минут я снова был готов к любовным упражнениям. Тогда, опустив ногу, я притянул красавицу к себе. Она,как бы очнувшись от сладостного забытья, удивлен- но вскинула глаза. - Что ты, ты устал. - Нет. Я хочу чтобы мы соедини- лись. - А,ты готов. Сейчас.... Она спрыгнула с кровати и подбежала к стулу и наклонилась над ним, опершись о его края руками. - Будем так,- - 22 - сказала она, обернувшись ко мне. Я подешел к ней, глядя на ее пышные розовые ягодицы. Я не мог удержаться от желания поцеловать их, опустив- шись на колени я приник к ним губами. Она восторженно взвизгнула: - Что ты делаешь?! - Целую - Сумашедший. Не надо... Вставай скорее я сгораю от желания. - Сейчас,- прошептал я, не в силах оторвать свой взор от милой и пошлой красоты, возбуждающей во мне не человеческую страсть. Я потрогал пальцами взмокшие губы ее промежности, от чего она присела, сжав ноги с похотливым рычанием. - Ты меня истязаешь,- взмолилась да- ма,- я не могу больше терпеть. Тогда я встав на ноги и, раздвинув рука- ми оба полушария ее ягодиц, в блаженном иступлении воткнул в нее свой член. Плотно сжатые стенки влагалища с трудом пропустили меня во внутрь ее тела. Мы подождали несколько минут пока утихнет нервная дрожь наших тел и начали "танец" медленными,плавными движениями. Я почти лег на ее спину, захватив обе ее груди. Трудно передать словами всю гамму чувств и ощущений, которую создают в единстве сладость и восторг полового удовлетворения. Я кончил чуть позже ее, вылакав из чаши своего счастья последние капли упоения. Изнеможденный до предела, я едва дополз до кровати. Она с сожалением посмотрела на меня и, вытерев промежность мо- им носовым платком, подсела ко мне. - Милый мой мальчик,- ласково пог- лаживая мою грудь,- жалко, что ты быстро так устал....,- она потрогала мой безжизненно поникший член и покачала головой,- что же мне делать? - Ложись полежи со мной. - О, если бы я могла спокойно лежать с мужчиной. Если бы хоть раз мне удалось почувствовать спокойствие полной удовлет- воренности.... Меня жжет огнем неугосимое желание, мои мысли зацепились вот за этот колышек и вращаются вокруг него, с упрамством достойного мула. Мы созданы для этого и ночь жизни, которая нам дарована для нас и сладость и терзания и муки. С каждым пробуждением мы живем все дольше и дольше. Первый раз мы провели среди людей только час, потом два, потом три... И вот теперь уже шесть.... Да, а который уже час? Она подошла к столу и посмотрела на часы. - Уже четыре часа. Как стремительно летит время. Я завидую женщинам они могут жыть и днем и ночью. Когда захотят. Для них к услугам все мужчины мира. А мы. - Ну уж положим для них дале- ко не все мужчины. И это совсем не так просто, как ты себе представля- ешь. - Как не просто? - Ну ведь не броситься она каждому встречному на шею, долго она будет с ним знакома и, чем сильнее и чище любовь, тем длиннее время их платонического знакомства. Бывает проходят годы, преж- де чем они найдут себя в единстве. - Зачем все это. - Ведь они живут не одну ночь, а всю жизнь. Им нужно как следует узнать друг друга. Я ко- нечно не имею в виду проституток. Те отдаются, даже не зная имени муж- чины. - Вот я бы была проституткой, я бы отдалась всем. Ведь только и живут для этого люди, а все остальное - это плод их фантазий. Дикари рождены были плодиться. Им было холодно и неудобно и они придумали себе убежищепещеру, одежду-шкуру. Они скрыли от взоров свою наготу и, как только это стало запретным для взгляда, возвели его в культ. Потом они построили города и стали торговать. Появились богатые и рабы. У богатых была возможность они одевались, а бедные за гроши снимали с себя пос- ледние лохмотья, чтобы доставить удовольствие богатым. Нравственность и безнравственность развивалась одновременно и, чем крепче нравствен- ность, тем дороже и приятней стала безнрвственность. Всякие тиски нрав- ственности поражают все более сильные взрывы безнравственности. Люди постигли много и только одно для них еще осталось тайной - их плоть. И это потому, что плотные, неприглядные шторы церковной средневековой мо- рали закрыли для них доступ к этому. Мне жалко вас ибо вы боретесь с исполином в тысячи раз сильнее, чем вы сами. Есть две силы, правящие миром - деньги и плоть. И если вы когда-нибудь победите власть денег, то никогда не победите своей плоти, ибо в этом ваша жизнь. Как она была прекрасна в этот момент. Ее глаза горели. Волосы раст- - 23 - репались и, блестящим, золотым каскадом опускались на ее лицо. Она рас- краснелась и тяжело дышала и если к этому добавить то, что она сидела передомной совсем голая, очаровательно свежая, как новорожденный ребе- нок, то вам станет понятным трепет охвативший меня. Я схватил ее руками и, повалив на кровать, покрыл жаркими поцелуями ее благоухающее тело. Она только стонала в сладострастном иступлении. Бурно, как дикарь, с воплем и рычанием мы совокупились, сплетая свои тела в непостижимой комбинации. Когда порыв страсти схлынул и мы очутились друг подле друга и очнулись от похотливого дурмана, она встала с кровати и, глянув на часы, сказала: - Ну вот и все. Вспоминай меня, а если я тебе понрави- лась люби. Меня можно любить в памяти. Посмотри на меня хорошенько и запомни. Я тебя не забуду ни когда. Прощай... Я вскочил с кровати, что- бы еще раз поцеловать ее на прощание, но поздно.... Она махнула рукой и исчезла. Я долго сидел на кровати, вспоминая ее ласки и слова, потом потушил свет и лег спать. - Ну вот и все. Уже поздно и вам нужно идти,- сказал Рэм, прерывая свой рассказ. - Да,- спохватился я,- уже поздно. Он встал вместе с на- ми, собираясь уходить. - А вы куда?- спросил Дик - Домой - Где вы живе- те? - Тут не далеко, снимаю подвальную комнату. - Не нужно туда ходить. Живите здесь, мы заплатили за номер и за питание Он смущенно поблагода- рил нас и, проводив до подъезда гостинницы, вернулся в номер. Мы с Ди- ком взяли такси и поехали на корабль. - А ведь правду сказала эта деви- ца про плоть,- сказал Дик. - Она очевидно говорила о своей плоти. Для нее она действительно все,- ответил я и мы больше не говорили ни о чем, погруженные в свои мысли.