Г Л А В А V На следующий день утром, наскоро позавтракав, мы с Диком поехали к Рэму. Дик захватил свой бостоновый костюм, чтобы по солиднее принаря- дить нашего знакомого. Рэм увидел нас в окно и вышел нас встречать на лестницу. - Я уже заждался,- пожимая руки пожаловался он,- Десятый час а вас нет, и нет. Не трудно было заметить перемену в Рэме, который ил- люстрировал как бы выздоровление после тяжелой болезни. Он был бодр, свеж, в глазах веселые искорки, движения его стали порывисты и стреми- тельны. Свой ветхий наряд он, как мог подновил и почистил. Когда мы вошли в комнату он, как радушный хозяин, усадил нас за стол и достал из шкафа бутылку коньяка. - Сначала выпьем для бодрости и я продолжу свой рассказ,- сказал он, чтобы принести закуски. Пришла уже знакомая офици- антка. Рэм встретил ее у двери и помог донести тяжелый поднос. Когда мы выпили по рюмке крепкого напитка, Рэм признался: - А ведь я теперь чув- ствую себя немного лучше, меня теперь не мучают по ночам кошмары и ни- чего не раздражает. Женщины мне кажутся уже такими безобразными и про- тивными. Я, рассказывая, как буд-то выкидываю из себя болезнь. Поэтому мне хочетяс все время,без перерыва, рассказывать и скорее добраться до конца. Если вы готовы я начну. - Давай. -Так вот проснулся я от теле- фонного звонка, тесть беспокоился о моем здоровье. После бурной ночи у меня еще болела голова и я чувствовал себя изрядно побитым. Тесть посо- ветовал мне принять ванну и съездить за город на дачу. Был первый час дня. Я все сделал как советовал мне тесть и уже через час был в нашей загадочной вилле. Меня встретил смотритель. Старик очень обрадовался моему приезду. Его мучала тоска одиночества. Мы побродили по саду, со- бирая опавшие яблоки, потом распили флакон вишневой настойки и я лег в гамак. Старик, примостившись рядом на земле, стал чистить фрукты для просушки. Незаметно для себя я уснул. Проснулся я уже к вечеру. Солнце клонилось к закату. Длинные густые тени деревьев избороздили землю. Старик все еще копался с фруктами, мурлыкая какую-то песенку. Я еще - 24 - долго лежал, не двигаясь, глядя в небо. Я чувствовал себя бодрым и по- молодевшим. Поужинав со стариком, чем бог послал, я отправился обратно в город. Случайно я оказался на той улице, где помещался особняк Мэри. Я вспомнил ее приглашение и решил зайти. Хозяйка дома встретила меня сама у входа. Как всегда безупречно одетая, с высокой пышной прической, она выглядела королевой, но меня не беспокоила ее красота. Без обычных комплиментов я поздоровался с ее стариком. Я прибыл вовремя -всех приг- ласили к столу. Хозяйка посадила меня поближе к себе. Сочувствуя моему горю, никто не говорил об умершей. Собралосьмного народа, но женщин бы- ло на половину меньше, чем мужчин. Мэри не любила женское общество. Большинство, приглашенных мужчин было либо претендентами в любовники хозяйки, либо уже остывшие ухажеры. Муж Мэри уже после двух рюмок креп- кого коктейля захмелел и понес чепуху. Она отвела его спать. Возвратив- шись, она широким жестом пригласила занять его место. Пир пошел горой. Мне было скучно в этой компании. Перепивши, одна девица стала исполнять танец с раздеванием. Сначала она под визг и аплодисметы оголила свои тощие малопривлекательные ноги, потом сбросила платье и к великому удо- вольствию всех мужчин, открыла дряблые маленькие груди с огромными, ко- ричневыми сосками, усеянными мелкими пупырышками. Больше она не разде- валась и, дернув резинку нейлоновых трусов, выскочила в соседнюю комна- ту. Танцевали буги, стараясь оголить и без того скудно одетые тела жен- щин. Мэри несколько раз пыталась пригласить меня танцевать, но я всякий раз отказывался под предлогом плохого самочувствия. Я много пил и со- вершенно не пьянел. В первом часу ночи я вспомнил о своих картах и со- бирался уходить. В это время швейцар ввел в звал милую девушку в серой, плотно обтянутой ее стройный стан, блузке и красной атласной юбке. Она смотрела на собравшихся, сделала книксен. - Откуда ты откопал эту крош- ку?- спросила Мэри слугу. - Она сказала, что ищет человека, который на- ходиться здесь. - Кто он этот человек?- спросила Мэри девушку. - Он мне нужен,- тихо и смущенно ответила девушка. - Ну,проходи, ищи своего че- ловека. Здесь,как видешь,их больше,чем достаточно. Как тебя зовут? - Валенсия. - Тихо,- хлопнула в ладоши Мэри,- это милое создание зовут Валенсия. Если кто нибудь посмеет не тактично к ней отнестись, того сейчас же вышвырнем из дома. Иди детка за стол, выпей с нами и весе- лись. Мэри посадила Валенсию со мной. Девочка очень волновалась и нез- нала, как себя вести. Она блогодарно кивнула мне головой. Мэри подала ей бокал шипучего шампанского. Валенсия посматрела на меня и, поймав мой одобрительный взгляд, выпила вино до дна. - Браво девочка,- захло- пал в ладоши какой-то франт и пригласил ее на танец. Я не мог теперь отобрать у неприятного щеголя милую Валенсию. Она нерешительно встала из-за стола и, растерянно глянув на меня, тихо сказала своему щеголю: - Я очень плохо танцую. - Ничего, танцуйте. Здесь никто не умеет хорошо танцевать,- сказал я подбадривая ее нерешительность. Она вышла из-за стола, с первых шагов, с первых движений она привлекла всеобщее внима- ние. С легкостью птицы и грацией балерины она мягко заскользила по пар- кету, безукоризненно выполняя любое трудное па. Несмотря на бешенный темп музыки, она не разу не сбилась и порхала без тени усталости. Ее партнер танцевал с восторгом и упоением, осторожно держа ее за гибкую талию. Когда танец закончился, ей аплодировали. Мужчины записывались в очередь танцевать с ней. Дамы зеленели от злости. Мэри склонилась ко мне: - Ничего девочка. Откуда она. Я что-то никогда ее здесь не видела. - Можно на минутку,- услышал я за спиной чей-то приятный голос. Я обер- нулся. Валенсия, едва сдерживая слезы, мяла пальцы рук. - Да милая,- я извинился перед Мэри и вышел с девочкой в соседнюю комнату. - Уведите меня от сюда,- умоляюще зашептала она.- Здесь противно. Мужчины такие наглые, что я незнаю, как им отвечать. Я больше не могу здесь находить- ся. - Успокойся детка, мы сейчас уедем. Не обращай внимания ни на кого. - 25 - Мы вернулись в зал. Меня встретили пытливые глаза Мэри. Она ехидно, когда я сел, шепнула: - Вы кажется переуспеваете. - Нет просто девочка просит проводить ее домой. Она убеждена, что из всех присутствующих я самый порядочный. Я имею в виду женщин,- успокоил я хозяйку. - Вы уеди- те? - Да прошу простить меня. - Ну,что же.Вы пожалеете. А девочку побе- регите. Я не прощаю оскорблений. Последнее было более чем странно и смешно. За мною увязалось несколько мужчин, упрашивая ее остаться хотя- бы на один танец. Я их прогнал обратно. Через несколько минут мы были у меня дома. - Как вы меня нашли?- спросил я девушку, когда мы вошли в комнату. Она виновато улыбнулась. - Я наверное вам очень навредила? - Нет. Просто удивительно: первый раз в незнакомом городе и при том, не зная где я. - Очень просто я проснулась здесь. Было темно. Я испуга- лась, потом вышла из дома и пошла, даже не зная куда. Вдруг я увидела ярко освещенный дом и услышала музыку. Я вошла и оказалось - вы там. Пока я шла по улице ко мне приставало много мужчин. Что им надо? - Ну.это так. Вы очень красивы, им наверное хотелось познакомиться с ва- ми. Вы устали? - Нет, но у меня от вина кружиться голова и не слушаются ноги. - Разве вы никогда прежде не пили? - Один раз с отцом. - С отцом? Кто же ваш отец. Что же вы стоите?- спохватился я.- Садитесь. Я усадил ее в кресло и зажег настольную лампу. Она поправила волосы и, теребя бахрому скатерти, рассказала о своем отце. - Он художник. Живет в Ин- дии. Я тоже индианка. Я родилась в 1930 году. Я была единственным ре- бенком у него и такая красивая, что все в один голос заявили:" Не будет жить". Через год после рождения я умерла. Через 6 лет отец решил нари- совать меня такой, какой по его представлению я должна быть в этом воз- расте. И он нарисовал меня на карте. И вот я снова ожила... Милый мой отец. Как тяжело мне было встретиться с ним через 16 лет. Он все время плакал, он умолял меня не уходить, остаться с ним навсегда. Он молил бога, он ползал по мастерской на коленях, рыдал как безумный, но через час я заснула и больше его не видела. На ее глазах навернулись слезы, голос задрожал. Она опустила голову и тихо закричала: - Он сказал, что- бы я просила всех, с кем встречусь, пожалеть меня и не трогать, пока я не выросту. Меня до глубины души тронул ее рассказ. Я подошел к ней и погладил ее по голове. - Так тебе только 16 лет? - Да. - Ах ты наивный ребенок. Я постараюсь выполнить просьбу твоего отца. Но ты такая очаро- вательная, что сделать это очень трудно. Ты хочешь кушать? - Нет. - А спать. - Тоже нет. - Но всеравно нам придется лечь в одну постель и я постараюсь уснуть, хотя бы с тобой всю ночь, видеть тебя и не трогать не возможно. - Хорошо я лягу. - У меня одна кровать, нам придется лечь в двоем. Но ты не бойся, я тебе ничего плохого не сделаю. Чтобы тебе не было страшно и, чтобы ты не скучала я оставлю свет и дам тебе интерес- ную книжку. - Хорошо. Я отыскал ей в шкафу томик Флобера и дал ей. - Теперь ты раздевайся и ложись, я пойду помоюсь пока. Она кивнула голо- вой в знак согласия, пощла к кровати. Я с восхищением смотрел на ее изящные ноги, картинную талию, но сделал над собой усилие и вышел. У меня было подлое желание подсмотреть в щелку, но с этим я справился. Минут через десять я вернулся. Она уже лежала в постели, укрывшись до подбородка одеялом и сосредоточенно смотрела в потолок. - Что же ты не читаешь? - Я потом, когда вы уснете. - Тогда закрой глаза я разденусь. Она зажмурила глаза. Я быстро разделся и лег с края, укрывшись покрыва- лом. Пожелав ей спокойной ночи я повернулся к ней спиной пытаясь зас- нуть. То ли от того, что выспался днем, то ли от возбуждения, сон ко мне не шел. Я слышал как тихонько зашелестели страницы книги, слышал ее дыхание. Я попробовал думать о работе, вспомнил, что еще не сделано, попытался представить, как меня завтра встретят на заводе, потом начал считать и досчитал до двух тысяч, устал. Мне захотелось посмотреть, что делает девочка. - Валенсия ты спишь? - Нет. Я вам мешаю. - Нисколько. - 26 - Скажи,ты будешь против, если я укроюсь одеялом. Покрывало жесткое и не греет. - Ну да. Пожалуйста.Как я раньше не подумала об этом. Она отод- винулась к стене и, накинув на меня край одеяла. - Теперь вам тепло? - Тепло,- ответил, чувствуя, как дрожит от возбуждения мой голос. Все труднее и труднее было владеть собой. Между нами было не более десяти сантиметров и я чувствовал тепло ее тела, его запах. Полежав спокойно минут пять я притворился спящим и повернулся на спину. Мое голое бедро прикоснулось к ее бедру. Она вздрогнула и немного отодвинулась. С зами- ранием сердца я лежал, еле сдерживая дыхание и порыв страсти. Это была пытка равной которой не было, видимо на свете. Чувствовать возле себя нежное тело девушки, притом голое и не прикоснуться к ней ни одним пальцем. Это кошмарный сон. Я повернулся лицом к ней, все также имити- руя беспокойный сон и положил ей руку на грудь. Твердая девичья грудь едва поддалась под тяжестью моей руки. Валенсия задрожала, как от при- сутствия лихорадки и испуганно замерла, не зная, что делать я с невыра- зимым наслаждением сжимал неподатливую мягкость ее груди, еле сдерживая крик похотливой радости. Валенсия стала тяжело дышать, ее грудь вздыма- лась под моей рукой, как волна океана. Наконец она решилась и осторожно сняла мою руку со своей груди, положила ее на меня. Но я уже не мог ос- тановиться. Я убеждал себя, что время осталось мало и только поласкаю милую девочку, не причинив ей вреда. Я "проснулся". Валенсия лежала на спине. Ее руки были вытянуты вдоль тела, поверх одеяла, книга лежала на груди. Ее, широко раскрытые глаза, не мигая смотрели в потолок, краси- вые девичьи угловатые плечи едва выступали дужками ключиц и слегка взд- рагивали, губы что-то беззвучно шептали - Валенсия, милая девочка,- вырвалось у меня восклицание. Я помимо своей воли, движимый одним инс- тинктом плоти, приподнялся на одной руке и, обняв ее за шею, приник к ее губам в долгом, трепетном и страстном поцелуе. От неожиданности она даже не сопротивлялась. А когда с нечеловеческим усилием я оторвал свои губы от ее рта, она испуганно прошептала: - Вы ничего плохого мне не сделали. Вы хороший, да? - Да, да милая,- злясь на себя ответил я,- только еще раз поцелую. Тебе приятно? - Приятно. Я снова схватил ее гу- бы, целовал их долго, безудержно, неистово, как будто отдним этим пы- тался охладить немного испепеляющее желание плоти. Я прижался всем те- лом как к горячему бархату ее невинной ноготы, чувствуя, как сильно бъ- ется ее сердце. И вдруг удивительное спокойствие оборвало все мои жела- ния. Я лег на спину, и вкушая сладость покоя, закрыл глаза. - Что с ва- ми?- спросила Валенсия, склонившись на до мной. Бедная девочка так ис- пугалась, что не заметила, как по пояс вылезла из под одеяла. Я открыл глаза и.... боже мой. Редко люди во сне видят такую красоту. Надо мной, как два спелых розовых персика, трепетали ее груди. Большие пуговки сосков острыми кончиками торчали вперед. Грудь начиналась где-то у пле- ча, и постепенно повышалась закругляясь и опускаясь едва заметной скла- дочкой к животу, полная, упругая, буд-то налитая соками земли и сильной здоровой молодостью. Ни слова не говоря я схватил ее своими руками и пригнул вниз, впился губами в коричневый сосок. Она вскрикнула и заби- лась как пойманая птица. - Не надо. Умоляю,- на ее глазах навернулись слезы. Я отпустил ее. - Тебе не приятно?- она не ответила и, уткнувшись в одеяло до подборотка, неподвижно лежала, сотрясаемая нервной дрожью. Я склонился над ней - Ведь я ничего плохого тебе не сделаю. Я хотел чтобы тебе было хорошо. Тебе не приятно когда я целую твою грудь? Она посмотрела на меня своими изумрудными глазами и мотнула головой. - Ну так дай, я еще раз их поцелую, дай. Мои поцелуи доставят тебе только удовольствие. Дай. Она рассеянно смотрела на меня и я понял, что она колеблиеься - Ну, не нужно бояться. Это не причинит тебе вреда. Это же так приятно. Ну, же. Она опустила руку, державшую край одеяла, чтобы я смог его откинуть. И я это сделал. Она прикрыла грудь руками, глядя на - 27 - меня со страхом и мольбой. - Не бойся глупышка. Я ничего плохого тебе не сделаю. Сними руки. Она послушалась. И вот передомной снова они. Я стал целовать их в сумасшедшем исступлении, не видя к чему прикасаются мои губы. Все ее нежное тело представлялось мне олицетворением самого прекрасного в мире. Я целовал ее руки и плечи, шею и грудь, бедра и но- ги. В сладостном изнеможении я стал кататься лицом по ее животу, само- забвенно целуя впадину пупка. Ее содрагали судороги сладострастия. Она закрыла глаза и безвольно отдалась вся во власть моих жгучих ласк. Вдруг в безудержном порыве похоти я рывком раздвинул ее ноги в стороны и приник губами к нежным, мягким и влажным губам влагалища. Валенсия дернулась всем телом, пытаясь оторваться от меня, уперлась руками в мою голову, но волна сладостной истомы сковало ее члены, она бессильно рас- пласталась подо мной с тихим слезным стоном. Я долго лизал языком не- распустившийся бутон ее любви, ощупывая языком каждый ее бугорок, каж- дую складочку. Она затихла и вся погрузилась в трепетное ощущение сла- дости, которая жарким потоком разливалась по всему телу от моих ласк. Совершенно обезумев от похоти я лег на девочку и, разведя в стороны девственные губы ее цветка, воткнул туда, изовсех сил, свой дерзкий меч. Она вскрикнула от боли и обхватив своими руками, содрагалась рыда- ниями. - Ох, как мне не хорошо. Что вы со мной сделали? Мне не хорошо. Потрясенный всем услышанным, я растерянно смотрел на нее, незная как утешить. Она побледнела и бессильно шептала: - Что со мной. Что вы сде- лали? Мне плохо. Она не услышала от меня ни одного слова и оставила ме- ня в смятении и каком-то смутном ощущении тяжелой и не поправимой вины перед ней и богом. Рэм опустил голову на стол и замолчал. Мы сидели подавленные его рассказом, растерянные и ошеломленные. Он вдруг встал и, пройдясь по комнате, уже другим голосом сказал: - Что было, то прошло. Мы выпили и он сразу продолжил рассказ. Г Л А В А VI Еще долго я сидел, подавленный случившимся и стараясь объяснить се- бе, как это произошло. Потом вытер свой окровавленный член о простыню и лег спать. В восемь часов, как обычно меня поднял Макс. Тесть ехал на завод. Я встал, перемогая сонливость и наскоро позавтракав, вышел к по- дъезду. Тесть уже сидел в машине. - Ты что-то плохо выглядешь, Рэм. Нездоров? - Здоров. Просто не выспался. Вчера до часа был на банкете у Мэри. - Она все такая же? - Да - Ты сегодня сходишь в литейный цех. Вайс опаздывает с отливкой заготовок для стана машины. Побудь там до обеда и посмотри, в чем там загвоздка. - Хорошо. Мы поехали в город. Тесть ушел к себе в правление, а я поплелся в цех. Голова болела, во рту пересохло, тяжелые ноги не слушались. Я несколько раз споткнулся о рельсы и чуть не разбил себе нос. Наконец я добрался до цеха. На меня дыхнуло кислым запахом кокса и тяжелой гарью. В полумраке огромного уз- кого туннеля здания, у ярких квадратов отливочных печей, как черти в аду копошились грязные люди. Стоял какой-то ровный и сильный рабочий гул. Я прошел в кабинет начальника цеха - Что у тебя случилось?- спро- сил я у Вайса. Увидев меня, он расплылся в приветливой улыбке. - Рэм, дружище, здравствуй. Ты уже вернулся. - Вернулся. Не об этом сейчас речь. Что у тебя с отливкой? Шеф не дооволен, просил проследить за то- бой. - Я не виноват. Сталь идет плохого качества, в литье много брака вот и не справляемся. - Ну пошли в цех. Я ужасно хотел спать. У меня слипались глаза и подкашивались ноги. Я чуть было не сел на неостывшую заливку. Вайс взял меня под руку. Мы пошли к литейщикам. Я как сквозь сон видел людей, яркую струю расплавленного металла и еле улавливал мо- нотонный голос Вайса - Ну вот смотри сам, что получилось. Опять брак. - 28 - Услышал я, очнувшись голос Вайса. Ничего не соображая, я посмотрел на отливку и попросил Вайса отвезти меня в кабинет. - Я очень хочу спать,- сказал я ему, когда мы вышли из цеха. - Ложись на кровать в комнате де- журного диспетчера. Он отвел меня туда и только, коснувшись подушки, я мгновенно уснул. Через час Вайс меня разбудил и я, умывшись отправился с ним в цех. Кое как я провел день и в 6 часов уехал домой один. Тесть от горя весь ушел в работу, просиживая на работе с утра до ночи. Поужи- нав, я принял ванну и лег спать. Проснулся я в темноте, зажег ночник и посмотрел на часы. Было половина двенадцатого. " Скоро опять придет женщина", -без всякого удовольствия подумал я. Мне хотелось отдохнуть и поспать хотябы одну ночь спокойно, без чудес. Я решил не вставать и, потушив свет, стал разглядывать бледные пятна на потолке и стенах, нас- лаждаясь тишиной и покоем. Но вот послышался мелодичный звон, и что-то зашуршало у стола. Я прислушался не двигаясь. До меня донесся тихий смех, и приятный голос произнес: - Ну и дурак же.... А в прочем, где это я? Это была женщина, Она прислушалась и в настороженной тишине прозвучал ее торжествующий голос. - Ага. Кто-то дышит. Должно быть спит. Приятно побыть со спящим мужчиной в одной комнате. Я прикрыл гла- за и лежал на диване не двигаясь. Что она будет делать? В это время кто-то постучал в дверь. Я не успел открыть рот, чтобы спросить, кто стучиться, как она звонко крикнула: - Войдите, хозяин спит. Дверь отк- рылась, кто-то вошел и зажег свет. Я увидел тестя. Он ошалело посмотрел на веселую женщину, потом перевел взгляд на меня. - О, какой симпатич- ный старичек,- воскликнула она, напрвляясь к моему тестю. - Прочь, прочь от меня,- заорал он в ярости.- Рэм, объясни, что это значит. Я встал с кровати, кляня судьбу и дерзкую красотку. Тесть не ожидая отве- та вышел, хлопнув дверью. Я услышал, как он громко крикнул кому-то в коридоре - Когда он оденется, пусть придет ко мне. - Кто вас просил ко- мандовать в чужой комнате, - набросился я на женщину. - Боже, что я сделала. Ведь я думала, что вы спите. Зачем вы держите его за дверью. Такой милый и почтенный старик. - Замолчите. Наделали дел, а я буду расхлебывать. - Ерунда. Всякий порядочный мужчина должен иметь свобод- ную женщину, и вэтом нет ничего предосудительного. Объясните это стари- ку. Он поймет. - А ну вас.... Я пошел к тестю. Угрюмый и злой он сидел за своим столом и, не поднимая головы, сказал: - Не прошло и трех дней, как мы похоронили нашу девочку, а ты уже навел полон дом женщин. Ну хо- рошо, ты молодой и сильный, тебе нужны женщины. Но ведь можно это де- лать в не дома, не оскорбляя памяти своей жены. Вчера ты потряс общест- во у Мэри, уйдя в разгар банкета с какой-то уличной девкой, сегодня у тебя в комнате я застал другую и совершенно голую. Как же это можно. Ты меня извини, но жить с тобой под одной крышей я не могу. Подыщи завтра же себе квартиру и переезжай. Я надеюсь, что ты не обиделся. Я отец, и память о дочери мне свято. Иди, девку сейчас же выгони. Когда я вошел, она сидела у туалетного столика и чистила ногти. - Ну как, уладил?- спросила она, не оборачиваясь ко мне. - Уладил,- иронически ответил я. Не перечисляя всех достоинств ее внешности, я могу сказать, что она действительно была почти голая. На ней был шелковый купальный костюм в белый горошек: лифчик в виде полоски и узенькие трусы, обтянутые черной бахромой. Длинные светлокаштановые волосы, плавно навиваясь, спускались ей на плечи и прикрывали ложбинку между лопатками. - Собирайтесь мы сейчас уходим отсюда, - сказал я ей, отобрав пилку для ногтей. - Чудес- но, дай мне что нибудь одеть. Я порылся в шкафу и выбрал одно из плать- ев моей покойной жены. Она приложила его к себе, посмотрела в зеркало и спросила: - А лучше там нет? - Нет. И это сойдет. - Ну хорошо. Я сейчас примерю. Она одела платье, и я был поражен ее приображением. В платье плотно облегавшем ее стройную фигуру, она казалась еще стройнее и эле- гантнее. Я никогда не видел это платье таким красивым на совей жене. - - 29 - А туфли? - Вот и туфли. Я подал ей летние босоножки моей жены на высоком каблуке. Я быстро собрал в чемодан самые необходимые вещи и мы вышли из дома. Я взял в гараже свой старый "опель" и,усадив свою даму, поехал незнаю куда. Она щебетала как птичка, восторгаясь ночным городом. Увидев сияющий подъезд бара, она схватила меня за руку и стала умолять сходить в него. Приш- лось согласиться. Мы вошли в бар. На нее сразу обратили внимание. За столами стали переглядываться и шептаться. Сам хозяин бара, поедая жад- ным взором мою спутницу, провел нас к столику в отдельном кабинете. - Что прикажете подать,- косясь на даму, спросил хозяин у меня. - Вина,- воскликнула красотка, кокетливо прищурив глаза. - Нет, мы еще не выбра- ли. Пришлите пожалуйста официанта минут через десять. Хозяин пожал пле- чами и ушел. - Слушай, веди себя солиднее. - А что я сделала? - Все, что ты хочешь заказать, ты должна говорить мне, а я официанту. - Фи... Какая разница. Вон смотри, какой чудесный малыш,- воскликнула она, по- казывая пальцем на огромного детину в клетчатом пиджаке, который тащил за руку из-за стола пьяную женщину, в двое ниже его ростом, на танцпло- щадку. - Чем же он хорош? Не показывай пальцем, на нас обращают внимание. - Где, кто обращает. - Все. - А разве это плохо? Что бы я стоила, если на меня не обращали бы внимание. Ух.... какое могучее животное, -восторженно воскликнула она. - Кто животное? - Ну, этот парень. - Я не понимаю твоих восторгов. - А что ты в этом можешь понимать? - Если ты будешь хамить, я сейчасже уйду и оставлю тебя здесь одну. - О,- испуганно воскликнула она, поворачиваясь ко мне,- ты тоже оказы- вается хорош. Не уходи, я буду паенькой. Пришел официант. Я заказал все, что нужно, и через несколько минут у нас на столе не осталось свободного места. - Как тебя зовут?- спросил я ее после того, как мы выпили по рюмке дамского ликера. Она улыбнулась и ответила вопросом на вопрос: - Я обязательно должна иметь имя? - Ну конечно, иначе как я тебя буду называть. - Придумай мне имя, какое тебе больше нравиться. Любимое имя бывает у любимой женщины. Но у тебя же есть любимая женщина. - А ты не ревнива? - Ну вот еще. Ревнуют только старики, уроды, сумасшедшие. - Тогда твое имя будет Зара. - У тебя была такая женщина? - Нет, но это имя мне нравиться. Оно похоже на солнце. Мы еще выпили. Она изрядно захмелела. Я задернул шторы, чтобы из зала нас не видели. Она пьяно смеялась и обмахивалась салфеткой, как веером. - Тут хорошо. У меня вспотел пупок....ха, ха, ха,... Идем потанцу- ем... Нет не надо. Давай лучше.... Рэм,ты душка. У тебя собачьи глаза. Принеси мне холодной воды, я побрызгаю свою грудь. Я подошел к ней и, обняв за плечи, повернул к себе. Ее жаркое дыхание обдало мое лицо. Я подхватил ее затылок рукой и поцеловал ее пьяным, бесчестным поцелуем. Она не сопротивлялась и не возмущалась. Она была почти без сил. Не столько желание, сколько по привычке, я стал мять ее грудь, пытаясь отыскать под тканью платья твердую пуговку соска. Она смеялась как ребенок. - Рэм, дурашка.... Ты щекочешь меня, - подняв платье, я стал целовать ее ноги, бедра, а она с хохотом поощряла меня,- вот здесь, теперь здесь, так их, Рэм, так. - 30 - Я расстегнул пуговку ее трусов и, опрокинув ее на диван стащил их сов- сем. - Молодец, ловко,- смеялась она, пожирая меня похотливым взором.- Ты еще не целовал мне живот,- воскликнула она, приподняв платье.- Ну,что же ты. Я стоял, с восторгом наблюдая ее бестыжие порывы. - А ты раздвинь ноги. - Пожалуйста,- она широко разбросила по дивану ноги, открыв моему по- хотливому взору свои прелести и,слегка влажное от пота тело, блестело, как стеклянное, а губки влагалища узенькие и длинные, приоткрылись, об- нажив ярко красный вход. Бузумство страсти сильнее разума. Я, позабыв все насвете, бросился на колени, схватил ее за ляшки и приник губами к ней. Чувствуя терпкий запах ее плоти и солоноватый привкус горячих по- ловых губ. Она корчилась от наслаждения, болтая, какой-то вздор. Ее но- ги сдавили мягкими подушечками мое лицо, руки теребили мои волосы. - Подожди,- закричала она,- подожди, а то я кончусь. Я оторвался от нее и приглаживая мягкий живот рукой еще и еще раз окидывая сладострастным взглядом всю ее фигуру с очеровательными скла- дочками на изгибах талии. Она села, поправила платье и, посмотрев на меня прошептала. - Открой шторы. - Зачем? - Открой, пусть они видят. - Что ты, так нельзя. Она с сожалением покачала головой, схватила меня руками, потащила к себе. - Сядь здесь,- сказала она, подвигая меня к самому барьеру, потом проворно растегнув мои штаны, вынула член. Долго смотрела на него зача- рованным взглядом сумасшедшей, поглаживая головку ладонью. Наконец, она быстро подняла платье и села ко мне на колени к залу, вставив мой член к себе во влагалище. Осторожно двигая бедрами она зашептала: - Открой шторы, открой. - Ты с ума сошла. - Нет, но ты представляешь, как будет приятно чувствовать на себе все их жадные взоры. Открой. Не зная почему, но я послушался ее и отдернул штору. Она довольно улыбнулась, облокотилась на барьер и стала смотреть на зал горящими глазами. На нее стали обращать внимание. Я закрылся шторой и из зала нельзя было видеть меня. Но видя ее без слов, говорил умудренным опытом завсегдатаем бара, какое плотское вожделение двигало ее телом из сторо- ны в сторону. Наслаждение росло с поразительной быстротой и вместе с ним мутнело сознание. Зара стала так яростно ерзать на мне, что под на- ми скрипел диван. Судорожно, вцепившись в бархат барьера, прикрыв глаза и, тяжело дышал ртом, она являла собой всему залу зрелище, достойное посиле своего воздействия лучше парнографической открытки. Зал затих, чуя своим сознанием назревание скандала, я не нашел в себе силы проти- востоять этому. Развязка наступила неожиданно. Зара вдруг вскрикнула и повалилась на барьер, забившись в судорогах и, излив нв меня потоки го- рячей жидкости. В зале поднялся невообразимый гвалт. Кто-то аплодиро- вал, кто-то визжал, какой-то мужчина вопил не своим голосом :"Бра- во,браво!". Я задернул штору и стащил Зару с себя, сбросил на диван. Меня душила злоба и жгучий стыд заливал краской мой лицо. - Что ты наделала? Она удивленно посмотрела на меня своими ясными гла- зами и наивно улыбаясь спросила. - А, что? - Да ведь ты опозорила меня на весь Кельн. - Чем же я тебя опозорила. Наоборот, ты теперь будешь в почете. Ведь не каждый мужчина так смел, как ты. - 31 - В дверь постучались. Я поднял ее на ноги и приказал привести себя в порядок. - Войдите. В кабинет влетел красный от гнева бармен. - Господа. Я прошу вас оставить бар. - Что вы уже закрываете?- наивно спросила она, грациозно поводя бед- рами. Бармен смутился. - Нет, но и... тоесть, вы... Ну,вы меня понимаете,- окончательно сбил- ся бармен под острым взглядом моей подруги. Она ласково потрепала его пощеке и смеясь сказала: - Мой мальчик, не нужно так волноваться. Я уверяю вас, что в высшей степени не вежливо выгонять клиентов. - Да, но... - Никаких но. Садись с нами и выпей глоток вина. Она схватила его за руку и потащила к столу. - Рэм, поухаживай за хозяином. Я еще не оправился от смущения и стоял, как столб по среди кабинета. Зара нилила ему вина сунула в руку и, подхватив другой рукой, чокнулась с ним. - За ваше здоровье. За процветане вашего бара,- с пафосом про- возгласила она. - Рэм возьми рюмку,- скомандовала Зара. Бармен ощупывал фигуру Зары наглым, маслянным взглядом, пытаясь загля- нуть под вырез платья на груди. Вошел официант. - Хозяин,- мрачно буркнул он, оглядывая нас с Зарой колючими глаза- ми,- там в зале просит вас один господин. Бармен спохватился и, изви- нившись вышел в след за официантом, посоветовав нам уехать. Я взглянул на часы, было половина пятого. Еще полтора часа. Блаженно улыбаясь, За- ра медленно раскачивала телом из стороны в сторону, напевая какую-то веселую песенку. - Может быть уедем? - Ну, что ты пупсик. Здесь так хорошо. Снова вошел, не постучавшись официант:- Вас просят уйти из бара,- с ледяным безпристрастием произнес он, выпучив глаза в пространство. - Мы сейчас уходим,- сказал я и сунул ему в руку несколько купюр на сто марок. Лицо его моментально расплылось в подобострастии и он засуетился вок- руг нас. - Прикажите вызвать такси. Мадам вы не забыли сумочку?- обратился он к Заре. Она мило улыбнулась и, прищурившись, выпалила ему в глаза: - Будте так любезны, подайте мне мои трусы. Они под стулом. Я чуть не упал от неожиданности, а официант упал под скатерть и, вытащив с преданно собачьими глазами, подал их Заре, смеряв ее восхищенным взг- лядом. Мы вышли на улицу. У подъезда бара нас ожидала толпа. Увидев За- ру, мужчины стали ей аплодировать, некоторые целовали ей руки, кто-то услужливо распахнул перед ней дверцу машины. Женщины с нескрываемым лю- бопытством заглядывали ей в лицо. Я слышал как кто-то сказал:" Что за прелесть. Одну ночь с такой и ненадо жизни". С места я рванул машину на полную скорость. Мы поехали по пустынным улицам и переулкам. Через 40-50 минут мы выскочили на загородную автостраду и я остановил машину. - Ты, что сумасшедшая,- спросил я Зару. - С чего ты взял? - Ты видешь что ты устроила. - Но это же успех. Фурор. Об этом будет говорить вся Германия. Не по- нимаю,- искренне призналась она. - А, что с тобой говорить. - Ну, котик, не сердись,- она желанно выгнула свой стан и открыла чу- десные ноги,- поцелуй их. Мне это нравиться. - Не хочу. - 32 - Она засмеялась. - Смотри какие они красивые. А кожа нежная, как утреннее облако.- Она выгнула ноги и скрестила их, положа одну на другую.- Смотри,котик, а то я их закрою. А где мои трусы?- испуганно воскликнула она,- Ах, вот они. Я испугалась. Она стала одевать их на себя. - Постой,- остановил я ее,- я хочу тебя. - Ах, ты мурлыка. Сейчас я на тебя устроюсь. Она попросила сесть меня по ниже и, взгромоздившись верхом на мои ноги, быстро всунула мой член в свое влагалище. - А теперь гони. - Но я не могу так управлять машиной. Я ничего не вижу. - Ерунда. Я посторонюсь. Она склонилась на бок так, чтобы я мог видеть дорогу. Я завел мотор и поехал. Мы сьехали на обочину, чтобы машину встряхивало и наше необыч- ное совокупление началось. Она не двигала телом, но ощутимые толчки все время заставляли наши члены тереться друг о друга. Она быстро пришла в неистовое иступление и, вцепившись в меня руками, завертелась на мне, как змея. Я выпустил из рук руль и, неуспев затормозить, ухнул машину в придорожную канаву. Последний толчек был верхом наслаждения. Она сполз- ла с меня со стоном удовольствия и через секунду.... пропала. Я остался один среди поля на дороге в поломанной машине усталый и злой. Я вышел на дорогу и осмотрелся. Не вдалеке, за редкими столбами белел домик фермера. Я решил отправиться попросить машину, чтобы вытянуть "опель" из канавы. Но в этот момент показались две молочные цистерны, идущие в город. Одна из них остановилась и молодой, веселый паренек выскочил из машины. - Вытащить?- спросил он. - Сделай одолжение. - Сейчас.- он при- сел на кусок троса, зацепил буфер машины и подогнал свою, одел вторую петлю на крюк. Без особого труда, его машина "Вега", вытащила мой жал- кий кабриолет на дорогу. Я уплатил ему сто марок и он уехал. Моя машина была сильно помята. Правая фара совсем слетелела с крыла и лежала на земле, радиатор скорежило кривой волной, из него по немногу капала во- да. Я пробовал завести мотор, он работал отлично. Потихоньку я тронулся и поехал. Через час я был уже в городе. Отыскав на окраине дом, где сдаются комнаты, я снял квартиру на втором этаже и оставил свою покале- ченную машину, поехал на завод........ - Ну, что,- прервал Рэм сам себя, может быть пообедаем. Уже два часа. - Пообедаем,- ответил за нас двоих Дик. Мы спустились в небольшой ресторанчик гостинницы, сели к столу. Мы обедали молча и торопливо. Од- ному из нас скорее хотелось продолжить рассказ, а двоим скорее услышать его продолжение. Через двадцать минут мы вошли в номер и Рэм, без вся- ких предисловий, приступил к делу.