Г Л А В А X - 44 - Рэм с нетерпением ждал нас и, заметив из окна, выбежал к нам навст- речу. Новая прическа придавала его лицу аристократическое выражение. Теперь он был мало похож на того матроса, с которым я встретился нес- колько дней тому назад. Мы выпили по рюмке вина и Рэм продолжил свой удивительный рассказ: - Каждую из 53 женщин я помню так хорошо, что стоит лишь закрыть глаза, я почти материально представляю себе каждую из них. Они не забываемы и я очевидно думаю, неповторимы. На следующий день вечером, часов 10, ко мне зашла хозяйка. Она принесла белье, кото- рое я давал в стирку. Болтая о всякой всячине она осмотрела мою комна- ту. С новой мебелью и старым шкафом она приобрела более респектабельный вид. Случайно выяснилось, что ее сын воевал во Франции и я хорошо его знал. Пошли бесконечные воспоминания. Не обошлось и без слез. Фрау Цим- лер горестно оплакивала своего, безвременно погибшего сына. Но ее боль- ше всего интересовало лишь то, насколько расторопен и сообразителен был ее Ганс на войне и умел ли он воспользоваться теми благами, которыми война щедро одаривает солдат. О да,ее сын был слишком расторопным. Я хорошо помню, как в небольшом французском городишке, где мы задержались на сутки, он изнасиловал за одну ночь 9 француженок. Делал он это нео- бычно ловко. Поймав очередную жертву, Ганс валил ее на землю, связывал руки и ноги, сворачивал в дугу и подвешивал на, что-нибудь, пропустив под живот и грудь длинный артилерийский ремень из жесткого брезента, потом бритвой разрезал сзади платье и трусы. В таком положении он овла- девал ею, не обращая внимания на крики и стоны жертвы... Мы заболта- лись. Я совсем забыл о времени. Вдруг из соседней комнаты, щурясь от яркого света, вошла очаровательная, миниатюрная девушка в длинном ве- чернем платье из черного бархата. Ее красивые оголеные плечи отливали голубоватой белизной, а длинные изящние руки в черных перчатках до лок- тей делали ее очень грациозной. В черных блестящих, как вороненая сталь волосах у нее была приколота алая роза. Девушка была удивительно хоро- ша. Я забыл за фрау Цимлер и невольно залюбовался ею. Фрау Цимлер удив- ленно и растерянно топталась на месте, глядя на нас обоих и, незная что делать. Потом, спохватившись, она ушла, пожелав нам спокойной ночи. Проводив фрау Цимлер взглядом, девушка подошла ко мне и ткнула пальцем в кончик моего носа произнесла. - Здравствуй,пупсик. Это ты здесь жи- вешь? - Да. Тебе здесь нравиться.- она села ко мне на колени и стала ласково теребить мои волосы. - А кто эта тетя?- спросила она. - Хозяйка дома. - Это ее дом? - Да. - А где твой дом? - Здесь же. Я снимаю у хо- зяйки две комнаты. - Значит это и мой дом? А она больше не придет? - Кто хозяйка? Нет,ей здесь больше нечего делать. Она пошла спать. Меня забавлял этот детский разговор и я с удовольствием отвечал на все ее наивные вопросы, ласково тиская ее маленькое упругое тело, под тонкой тканью. - Ой, сколько у тебя книг,- удивленно воскликнула она. - А сказки у тебя есть? - Зачем тебе сказки? - Я очень люблю сказки. Когда я прошлый раз была у мужчины, он читал мне сказку о Белоснежке и 7 гно- мов, маленьких старичков. - А у кого ты была в последний раз? - Утакого милого старичка.... Он все время целовал меня и говорил:" Ну вот, де- точка, а теперь будем дальше читать"... Такой смешной старичек. Почитай мне сказку. - Ты уже не маленькая. - Это платье у меня не маленькое, а я еще маленькая. Мне ведь только 14 лет. Я не знаю зачем меня так оде- ли. Только теперь я обратил внимание на ее кукольное лицо,пухлые плечи, чуть надутые губы и тонкие черты бровей. Так вот почему она миниатюр- ная, подумал я. Что же мне делать с ней. Читать сказку всю ночь. Но ведь это глупо. - Послушай,- сказал я,- тебе все мужчины только читали сказки. - Нет,- сказала она,- сказки читали только старички, другие мужчины всякие глупости мне рассказывали и щипались. А мне противно, когда меня щипают. - Фу, ты черт,- подумал я,- вот еще напасть. Зачем мне этот ребенок. Ну ладно,- сказал я,- будем читать сказки, раз тебе - 45 - это нравится и не нравиться, когда щипаются. - Ты не будешь щипаться. Ты хороший. Я тебя люблю. Легко, подняв девочку, я перенес ее на диван и взял из томиков "Тысяча и одна ночь", открыл его, чтобы прочитать ей сказку о страшном одноглазом циклопе, но она вдруг меня остановила. - Подожди я сниму туфли. Она сползла с дивана и прошлась по комнате, гля- дя на себя в зеркало. - Послушай, правда я похожа на женщину,- спросила она, лукаво прищуря глаз. - Ну как тебе сказать. Внешне похожа, а так во всем остальном мало. - А почему? - Потому что ты еще не женщина. - А что такое женщина. Что разве я не родилась женщиной. - Мне надоели эти глупые разговоры,- с раздражением сказал я. - Давай почитаем сказку и будем спать. - Спать. Фи, как не интересно. Я не хочу спать. - Ну тогда я сам буду спать. Я разделся до трусов и лег в постель. Пока я снимал с себя одежду, девочка с любопытством наблюдала за мной и тихонько прич- мокивала языком. - А ты красив,- сказала она, когда я был в постели. - Что ты в этом понимаешь. - А вот и понимаю,- обиженно сказала она.- Я все понимаю, ты не думай. - И что же ты понимаешь. - А то,что тебе со мной скучно. Тебе хочется меня потрогать. Так ведь? Я не ответил, молча любуясь девочкой. Она стояла напротив меня, облокотившись на спинку кресла, грациозно выгнув свой тонкий изящный стан и смотрела на меня сквозь сетку длинных пушистых ресниц. Сейчас в ней почти не было детс- кого - это была вполне оформившаяся маленькая женщина. Я встал с крова- ти и подошел к ней. Несколько минут мы молча смотрели друг на друга. Она сама прижалась к моей груди лицом и прошептала: - У, какой ты боль- шой и хороший. Поцелуй меня. Я поднял ее на руки и слегка дотронулся губами до ее мягких губок. - Еще,- чуть слышно выдохнула она. Я поцело- вал ее более страстно. Девочка встрепенулась и закрыла глаза. Я стал осыпать ее лицо и плечи неистовыми поцелуями. Девочка молчала от удо- вольствия и мелко вздрагивала. - С тобой хорошо,- выдохнула она едва слышно, когда я на минуту остановился, чтобы перевести дух. - Хочешь я тоже разденусь? - Конечно хочу,- с радостью воскликнул я и опустил ее на пол. - Только ты отвернись. - Зачем. - Ну так, отвернись. - Ну пожа- луйста. Я отвернулся, напряженно вслушиваясь. Щелкнули застежки, зашур- шало платье. Она прошла по комнате. - Подожди,еще нельзя,- предупредила она меня,- Еще нельзя... нельзя... можно. Я обернулся. Передо мной, лу- каво улыбаясь, гордая сознанием своей красоты, неотразимой привлека- тельности, стояла играющая женщина. Ее нельзя было назвать девочкой. Это была женщина. Все в ней было совершенно и прекрасно. Черные длинные волосы на белоснежной коже плеч, упругие полушария развитых грудей, с коричневыми сосками, тонкая изящная талия, пухлые, слегка прикрытые пушком лобик с розоватыми, набухшими половыми губками, стройные ноги в туфельках на очень высоких каблуках и красивые еще по детски тоненькие руки в перчатках. О,разве можно воссоздать хотябы крошечку того, что представилось моему взору. Я оцепенел, очарованный девочкой не в силах оторвать от нее глаз. - Ну а теперь ты сними свои трусы,- конфузясь прошептала она. Я пришел в себя. Немедленно, сняв трусы, я осторожно подошел к ней. Я еще не представлял себе,что я буду делать с этой не- винной, шаловливой девочкой, но меня влекло к ней, как магнитом. Она прижалась ко мне всем телом, трепеща от возбуждения. Ее проворные паль- чики нежно играли моим членом. Эта игра привела ее в неописуемый вос- торг. - Маленький, какой ты твердый, Я люблю тебя... я Обнял девочку за плечи и жадно шарил по ее нежному разгоряченному телу руками с неисто- вым вожделением. Возбуждение росло быстро. Мне все труднее было сдержи- вать свое безумное желание овладеть этим милым существом, а она, бес- печно лепеча какой-то вздор, играла с моим членом, то поглаживая его пальчиками, то теребя из стороны в сторону, терла его головкой о соски своих грудей и даже несколько раз поцеловала его, сладко причмокивая при этом от удовольствия. - Давай ляжем,- предложил я, срывающимся от - 46 - волнения голосом. Она молча с удивлением посмотрела на меня и кивнула головой. С разбега бросилась в кровать. - Как здесь мягко,- воскликнула она, прыгая на матраце. - Чур я с края. Лезь туда. Когда я лег она сно- ва овладела моим членом все чаще и чаще,покрывая его поцелуями. - Дай я посмотрю на тебя,- попросил я ее. - Смотри, разве я не даю. - Я всю те- бя хочу видеть. - Чудной. Я и так вся на твоих глазах. - А здесь,- ска- зал я, потрогав пальцем губы ее влагалища. - Ой,- вздрогнула она,- не надо. - Почему же? - Не хочу,- произнесла она, задумчиво глядя на мой член и осторожно, сжав его головку двумя пальцами. Потом она села нап- ротив меня и замолчала. Я не мог догадаться чем она вызвала этот каприз и удивленный ждал, что будет дальше. Она улыбнулась, протянула ножку и потрогала пальчиком мой член. - Как интересно стоит. Как столбик. Как же ты ходишь? Он не мешает тебе. - Нет не мешает. - А ты его к ноге прижимаешь? - Чего ты так сидишь,ложись. - Не хочу. - Тогда я буду спать,- раздраженно сказал я и отвернулся к стене. - Ну не спи. Я прит- ворился спящим, стал равномерно и шумно дышать, а потом буд-то во сне повернулся на спину и разбросал ноги в стороны. Изподтишка, через рес- ницы я наблюдал за девочкой. Она все также сидела, взирая на мой член. Через минуту она осторожно придвинулась ко мне и, наклонившись стала целовать головку члена, трогая его кончиком языка. Я решил не пугать ее и наблюдал за ней. Девочка все более и более распалялась, теряя осто- рожность, неистово сосала мой член, облизывая его языком, как конфету. Потом она раздвинула ножки, сунула пальчик в промежность, раздвигая губки своего цветка,и стала нежно тереть себя. Это было уже интересно. Я со сладостным трепетом следил за пальчиком милой девочки, а она не удовлетворяясь одним клитором, все глубже и глубже входил в нее, истор- гая из нее стоны наслаждения. Боже, как это приятно было все видеть, чувствовать горячие и упругие губки ее ротика на своем члене. Я был уже близок к экстазу, но держался, желая знать, что будет дальше. Вдруг де- вочка выпустила мой член изо рта, села, тяжело переведя дыхание, взгля- нула между ног, раздвинув руками губки влагалища. Несколько раз она пе- реводила пылающий взор с себя на меня, буд-то примериваясь сможет ли мой огромный член поместиться в ее узенькой щелочке. Потом решившись, она встала на колени, переступила через меня, придвинула свою промеж- ность к моему члену, осторожно приставила его к губам своего цветка и стала медленно и осторожно опускаться на него, замирая от боли и нас- лаждения. И когда мой член мощно, разжимая ее узкую пещеру вошел в нее до конца, нас обоих охватил шквал неописуемого наслаждения. С диким хрипом и наслаждением мы кончили одновременно и распростерлись на кро- вате от изнеможения. В этот момент я услышал мерные удары рокового ча- са.... Рэм замолчал, задумчиво уставившись в окно. Дик, что-то рисовал на коробке из-под сигарет - Вот,- вдруг произнес он, придвинув коробку к Рэму,- похожа хоть немного? - Что,- недоуменно спросил он, очнувшись от задумчивости. - Я нарисовал девочку. Похожа? Снисходительно улыбнувшись Рэм, искоса посмотрелна рисунок. - Дик нарисовал, по-моему, великолеп- ную девушку, но,- Рэм улыбнувшись, двинул коробку назад. - Урод. Вы не представляете,- вздохнул он сокрушенно,- я устал и если вы позволите, немножко посплю, а вы пока погуляйте. Через часа два мы продолжим нашу беседу. Мы не стали ему возражать и ушли. - Если он не врет,- сказал мне Дик,- то он самый счастливый человек на свете. Я пожал плечами ничего не ответив. Г Л А В А XI Среди женщин-карт,- начал Рэм, когда мы к нему вернулись через 2 часа,- были девушки, девочки, женщины разных возрастов от 20 до 30 лет. - 47 - Были мягкие, как воск и позволяли делать с собой все, что угодно: они позволяли себя кусать с диким наслаждением принимали истязания, кончая при этом с криком и слезами. Были строптивые, которые долго и умело ло- мались, распаляя мое желание, а потом отдавались с таким желанием, что не верилось, что они капризно противились твоему прикосновению. Были высокие, низкие, худые, полные - были всякие, но всех их объединяло од- но: красота, изящество, невероятная страсть и умение любить. Это были великолепные женщины. Немногие земные способны их повторить. В скоре я стал замечать, что с каждой новой женщиной у меня все более и более ухудшается жизнь. Деньги исчезли с невероятной быстротой. Через месяц мне пришлось перебраться в другую, более дешевую квартиру. Потом я вы- нужден был продать библиотеку, мебель, и наконец машину. Одежда пришла в ветхость. Ничего нового я уже не мог купить. На работу нигде не бра- ли. Я стал пить. Жизнь стала пьяной, непонятной и пустой.Я был уже на грани самоубийства, когда пришла последняя женщина-жокер. В то время я уже был в грязной массандре, рядом стем баром в котором мы с вами поз- накомились. В комнате кроме дощатого стола и кровати с грязным солдатс- ким одеялом ничего не было. Сам я был грязный и не бритый. Последнюю неделю я был хронически пъян, не давал себе ни минуты опомниться и как только чувствовал,что трезвею, заряжался новой порцией крепкого вина. Я спал пъяный, когда она пришла. Во сне мне снилась всякая тарабарщина, то смешная, то страшная. Ворочаясь я упал на пол и от этого проснулся. Первое, что я услышал, это был звонкий голос женщины. - Ой-ля-ля-ля,- смеялась она. Я поднял осоловевшие глаза и в сумраке комнаты различил темный силует изящной женщины, стоявшей у окна. Я поднялся с пола и за- жег свет. Красивая, стройная женщина с величественным и надменным ви- дом, сжав губы в беззвучном смехе, спокойно смотрела на меня. - Что ты от меня хочешь?- пьяно пролепетал я, направляясь к кровате. Мне уже совсем не хотелось женщин. Я ждал только покоя. Я ждал смерти. Женщина ничего не ответила и продолжала смотреть на меня. Лежа в кровате я про- должал разглядывать ее. Она была одета в тонкий нейлоновый костюм, блестящего черного цвета, который покрывал ее с ног до головы, точно воспроизводил все ее мельчайшие подробности тела. На лобке, сквозь ткань пробивались рыжие волосики, соски грудей рельефной формы выступа- ли, топорща полупрозрачную ткань. Женщина казалась выкрашенной в черный цвет. - Не хочу, не надо.... Пошла вон,- хрипел я, дрожа от холода и преждевременного похмелья. Но женщина на мои слова не реагировала. Она села на край кровати и, наклонившись ко мне, поцеловала меня в губы с затяжкой, своей рукой она стала гладить мне живот. Едва, как бы случай- но, прикасаясь время от времени к моему безжизненному члену. Каждое та- кое прикосновение трепетно и с наслаждением отзывалось у меня где-то глубокоглубоко в груди, у самого сердца, все больше и больше возбуждая меня. Оторвавшись от губ, женщина стала целовать мою груль, щекоча язы- ком соски, потом опускаясь все ниже и ниже, дошла до живота. Она стала целовать мои ноги, лизать их языком, поднимаясь все выше и выше. Затем она просунула лицо между моими ногами, которые раздвинула, стала лизать мою мошенку. Я уже несколько раз был возбужден так,что начал чувство- вать, как болезненно напрягся мой член, а она все мяла и лизала мою мо- шенку. Потом она молча повернула меня на живот и заставила встать на колени. Устроившись сзади меня женшина загнула мой член головкой к себе и стала сосать его, издавая какие-то приятно возбужденные звуки. Ее проворный язык успевал облизывать весь мой член, вылизывая его с нео- быкновенным мастерством. Но вот ее язык проник в меня. Он был твердым и горячим и я чувствовал, как он двигался в моей кишке щекоча мои нервы. Ее рука при этом манипулировала членом, доставляя мне и без того огром- ное удовольствие. Я не мог долго терпеть такую неистовую ласку и через минуту кончил, обливая семенем ее перчатки. Обессиленный я свалился на - 48 - кровать и закрыл глаза. Я уже начал засыпать, когда почувствовал тя- жесть на своих ногах выше колен. Я открыл глаза. Женщина совершенно го- лая сидела не мне, широко раздвинув в стороны ноги. - Пошла вон,- ярос- тно закричал я.- Дай мне немного поспать. Но женщина не обращала на мой крик внимание. Она взяла мой, поникший член и приставила его головку к клитору, стала дрочить себя, стоная от удовольствия. Усталый и разбитый я безучастно следил за ней. В скоре она кончила и, запрокинув голову издала дикий крик радости. Но через минуту с еще большей яростью приня- лась дрочить себя, орудуя моим членом, словно томпоном. В течении часа она таким образом кончила еще несколько раз. Подо мной стало мокро от слизи, вытекавшей из ее влагалища. Потом ей удалось запихать мой член в себя, и она тотчас же кончила, повылившись грудью на меня. Странно, но ее пышные великолепные груди произвели на меня впечатление. Я возбудил- ся. Мой член выпрямился в ней во всю длину, и у нас началась пляска любви. Нескончаемая нервная система давала моей очаровательной партнер- ше наслаждение мною беспредельно. Она кончила еще раз. Потом не удов- летворясь обычным спососбом, она вынула член из влагалища и направила в задний проход. Теперь она сидела на мне, представив моему взору свою пещеру любви, блестевшую блеском слизи, с нежными лепестками маленьких губ. Большой клитор заметно вздрагивал, и она, усевшись на мне поудобнее, принялась дрочить его, то по тирая, то надавливая, как кнопку. Я потерял чувство времени. Сколько времени про- должалось это безумие незнаю. Скорее всего я потерял сознание, потому что совершенно не помню как ушла от меня эта женщина. Я очнулся часа в два дня, совершенно разбитым и трезвым. Денег у меня не было, еды тоже. У меня не было сил подняться на ноги. С большим трудом я сполз с крова- ти на пол и на четвереньках добрался до водопроводного крана. Напившись воды, я почувствовал себя немного лучше. Я посидел прямо на полу и, поднявшись на ноги пошел куда глаза глядят, чтобы никогда больше сюда не возвращаться. Я решил покончить с жизнью. По дороге мне встретилась шумная ватага моряков. Я оказался с ними в кабаке у моего дома. Немного выпив, я возбудился. Но моряки скоро ушли, а я остался один злой и по- лупьяный. В этот момент к столу подсели вы. Вот и все......- сказал Рэм, вставая.- Я очень рад и благодарен вам за то, что вы меня выслуша- ли. У меня такое чувство, буд-то вы сняли с моих плечь тяжелый груз, который не минуемо должен был раздавить меня. Теперь я буду жить. А карты следует выбросить, чтобы никто больше не страдал, как я. - Нет,- закричал вдруг Дик.- Ни в коем случае не выбрасывайте карт. Дайте их лучше мне. - Я вам не дам,- сказал Рэм, отстраняя руку Дика.- Хватит того, что они уже сделали. Зачем давать им возможность еще раз искушать демона. - Дайте ему эти карты. Пусть попробует счастье,- сказал я. - Но я прошу, умоляю вас,- с идиотским упорством настаивал Дик. Рэм пожал плечами. - Вы настаиваете,- резко спросил Рэм Дика. - Да настаиваю. - А вы не возражаете,- обратился он ко мне. Я пожал плечами.- Пусть пробу- ет. - Тогда давайте два доллора и карты ваши. Дрожащими руками, тороп- ливыми движениями Дик обшарил свои карманы, ища деньги. На его лице от- разился неподдельный ужас, когда он обнаружил, что с ним не оказалось кошелька. - В долг,- закричал он,- я принесу деньги через пять, через 10 минут. Вот мои часы в залог. Не в силах видеть это, я дал Дику день- ги. - Это заем?- спросил Рэм. - Как хотите,- ответил я. Дик выжидатель- но уставился на Рэма, со страхом ожидая, что он скажет, готовый в любую минуту бросить деньги, если они не годяться для покупки карт, только на деньги принадлежащие ему, он может купить эти карты - Значит это заем,- догадался я. - Да, заем. Я отдам тебе , Фред. Дик взял коробку с карта- ми и быстро всунул в карман своей куртки, заторопился уходить. Попро- щавшись с Рэмом и, дав ему еще 50 доллоров, мы вышли, Дик в восторге был в несебя и на все мои обращения к нему отвечал каким-то невырази- - 49 - тельным мычанием. В скоре радист принес Дику телеграмму. Его сестра со- общала, что мать попала под поезд, вызвала его на похороны и дележ нас- ледства. Утром следующего дня Дик уехал домой из Лондона, больше я его не видел. С Рэмом мы расстались так же в Лондоне. Г Л А В А XII Прошел год. Я стал плавать старшим помошником капитана на большом комфортабельном пассажирком судне "Нора", Брантфут Неве компания. Наше судно постоянно находилось на линии Бостон- Ливерпуль- Гамбург. В одну из теплых ночей, летом, мы подходили к Гамбургу. Вдали уже мигали огни маяка и разгоралось электрическое зарево. Я только-что сдал вахту и не желая идти в душную каюту, остался на палубе. Пассажиры еще спали убаю- канные легкой зыбью, мерно покачивающей судно. Такое тихое и задумчивое время я всегда вспоминал Дика. Где он, что с ним. Ни на одно из писем я не получил ответа. Исчез человек. Меня мучало какое-то тяжелое предчув- ствие. - Какая великолепная погода и ночь.- Услышал я за спиной искрен- нее восхищение. Я обернулся. Мимо меня, держа под руку очаровательную женщину, прогуливаясь, прошел очень знакомый мужчина.- А ты не хотел идти со мной,- укоризненно сказала женщина. -Скоро наверное уже Гам- бург. Они остановились не далеко от меня. И, облокотившись на леера, стали смотреть вниз, на черную воду, стремительно бегущую вдоль борта. Я силился вспомнить, где и когда я видел этого мужчину. Странно, что мне он показался очень знакомым. - Который час?- спросила женщина. Муж- чина поднес руку. - Я забыл часы в каюте, но 12 еще нет. Мы вышли без 12 минут. Сейчас,- мужчина обратился ко мне.- Простите, вы не скажете который час,- он пристально посмотрел мне в лицо. - 23 часа 55 минут.- сказал я и невольно улыбнулся. Я узнал лицо мужчины. Это был Рэм, но не зная его фамилии, я не решился обратиться к нему. - Пойдем, уже пора,- женщина потянула Рэма за руку. - Иди, Салли, я сейчас приду.- Когда женщина ушла он подошел ко мне. - Если я не ошибаюсь, мы с вами гдето встречались. - Вы не ошиблись. Мы действительно встречались. Кабачек для моряков.... гостинница.... карты..... - Дик,- перебил он меня. - Да, да я вспомнил. - Я вижу ваши дела поправились. - О, да. То страшное время я вспоминаю, как кошмарный сон. Мне трудно поверить, что это было на яву. Я бесконечно благодарен вам за то, что вы с таким вниманием и участием выслушали меня тогда. Вы спасли мне жизнь, и я перед вами в большом долгу. - Ну, что вы. Я сделал то, что мог бы любой порядочный человек на моем месте. - У вас есть свободное время? Пойдемте в мою ка- юту. Салли будет очень рада познакомиться. Она все о вас знает. - Я свободен до 6 утра. - Ну, вот и чудесно. Пошли. Салли, очевидно не ожи- дала прихода посторонних и встретила нас в черном пеньюаре, отороченном белоснежным мехом. И, хотя она предстала передо мной почти голая, она вела себя так просто и непринужденно, что я не мог испытать какое-либо неудобство и через несколько минут забыл, что она почти голая. Через некоторое время, когда на столе появилась бутылка дорогого французского вина, у нас начался такой задумчивый разговор, что я почувствовал себя, как в кругу своих родственников. - Вам наверное интересно знать, как сложилась моя дальнейшая судьба после того, как вы с Диком распрощались со мной,- начал Рэм, разливая коньяк в рюмки. Мы выпили. Мирно стучали машины парохода, уютно мурлыкал приемник. Мы сидели в полутьме. Салина откинулась на спинку дивана, и ее белоснежное тело светилось таинствен- ным треугольником через открытый пеньюар. Очеровательная женщина. - Я прожил в Лондоне два дня, ничего не делал, и ни о чем не думал. Я отды- хал от тяжести, которую так долго носил. На третий день утром хозяйка гостинницы привела ко мне какого-то детектива с хитрыми пронзительными глазками. Стоя у двери, тот долго и внимательно рассматривал меня, ка- - 50 - чаясь с носка на каблук. - Ну, что,- спросил он. - Что, ну,- раздражен- но ответил я. Грешным делом я подумал, что вы с Диком подстроили ка- кую-то шутку, но очень скоро разобрался, что вы к этому ни какого отно- шения не имеете. Детектив показал мне издалека мою фотографию алжирских времен, победно улыбнулся и изрек: - Вас выдает физиономия. Советую не сопротивляться. Он кивнул кому-то за дверью, и в комнату вошли двое по- лицейских. - Позвольте,- возмутился я,- что это за провокация? - Берите его,- приказал детектив. Он вышел из комнаты, считая свою миссию закон- ченной. Полицейские взяли меня под руки и повели на улицу. Перед тем, как впихнуть меня в машину,на меня надели наручники. - Они все перепу- тали,- перебила Рэма Салли. Она порывисто встала с дивана, сложив руки на груди, стала нервно ходить по каюте. - Это я его разыскала. Я ни как не могла примириться с тем, что потеряла его. Я поставила себе целью найти его, во что бы то ни стало. Искать всю жизнь, всеми возможными и невозможными путями. Я долго и тяжело болела, но продолжала искать его с упорством помешанной. Салли вдруг умолкла, села на свое место, неожи- данно поцеловала Рэма в губы и прошептала: - Прости милый, я перебила тебя. Говори. - В Лондоне,- заговорил Рэм, - меня посадили в самолет, и в тот же день отправили в Штаты. Я незнал конечно куда меня везут, и только потому, что полет длился более 20 часов с посадками, я понял, что куда-то в Америку. На следующий день мы прибыли на место и меня вновь всунули в закрытый фургон, в котором трясли еще шесть часов. Все это время, с момента моего задержания, меня почти не кормили, дали только большую флягу воды, да кусок черного хлеба. Я чувствовал себя скверно и выглядел ужасно. Наконец фургон остановился у какого-то зда- ния. Двое полицейских заглянули внутрь, и хриплый голос приказал: - Проезжайте. Заскрипели ворота и фургон въехал в ворота. Мне предложили выйти. Это был тюремный двор в виде глубокого колодца. Мне стало жутко. Я ничего не понимал, и тысячи мыслей одна ужаснее другой, закружились в моей голове.- Рэм на минуту замолк, и я взглянул на очаровательную Сал- ли. Она пристроилась рядом с Рэмом, тесно прижалась к нему и нежно гла- дила его по щеке. - Бедняжка, сколько пришлось тебе перетерпеть.- Она лукаво взглянула на меня и вкусно поцеловала в губы. Рэм продолжал. - Конвойный протолкнул меня к маленькой, окованной железом двери. Я пови- новался, и мы оказались в приемной тюрьмы. Мне предложили раздеться до гола, два полицейских ловко и тщательно обыскали мою одежду. Потом мне кинули тюремную одежду и повели в баню. С удовольствием помывшись водой и, смыв с себя всю грязь, я почувствовал себя гораздо лучше. Дальше все пошло с кинематографической быстротой. Меня сфотографировали, измерили, сняли отпечатки пальцев, заполнили несколько анкет, а на все вопросы был один ответ "Разговаривать не разрешается". Правда обращение со мной было довольно вежливым. Не прошло и получаса, как я оказался в малень- кой камере. Мне принесли постель. Я с удовольствием съел скудную пищу и,растянувшись на койке, моментально заснул. Три дня тюремного режима в полной изоляции не успокоили меня. Я ни как не мог догадаться,за что же меня посадили. На четвертый день произошли изменения. С утра вызвали меня в контору тюрьмы. Начальник необычно вежливо предложил мне сесть и объявил, что я свободен. Он вручил мне письмо и чек на 1000 долларов. Моему изумлению не было границ. Я торопился распечатать письмо. Оно бы- ло .... вот оно.- Рэм кивнул на Салли. Она еще крепче прижалась к нему и обращаясь ко мне сказала: - Я уже отчаялась найти его. Мне посоветовали заявить в полицию, что он украл мои драгоценности стоимостью 4,5 миллиона. Ну, и полиция всех стран взялась за дело. Потом драгоценности "нашлись", мне пришлось уп- латить штраф, и в награду я получила вот этого развратника. Бедненький, сколько тебе пришлось пережить. Столько женщин.... - Зато у него теперь - 51 - есть опыт в обращении с ними,- сказал я чуть насмешливо. Меня начала раздражать нагота Салины, ее необычайная красота и вся эта обстановка богатства и любви. Я допил свой коньяк и встал. - Желаю спокойной но- чи,- сказал я им, поцеловав маленькую, душистую ручку Салины. Крепко пожал руку Рэма и вышел. Я был взволнован и раздражен. Необычайная судьба Рэма взволновала меня, мое воображение, и некоторое чувство за- висти портило мне настроение. Я нашел стюарда и приказал принести мне в каюту коньяк и виски. Свою вахту я провел с головной болью. Погода ис- портилась, было прохладно и сыро, и какая-то тоска щемило мое сердце. Настроение было не понятное. В Гамбург мы пришли в полдень. Я отдыхал, когда в каюту ко мне постучались. Вошел Рэм со своей очаровательной подругой. - Мы пришли попращаться,- сказала Салина. Рэм крепко пожал мне руку и подал свою визитную карточку. - Приходите к нам в оттель,- сказал он.- Мне придется задержаться, пока я не улажу дела с наследст- вом. - Вы получили наследство,- воскликнул я.- От кого? - От тестя. Он умер бедняга, а перед смертью из любви к дочери написал завещание в мою пользу. В случае, если не будет меня в живых, свое состояние он завещал на благотворительные цели, в основном на больницу его имени. - А как же остальные наследники?- спросил я его. - Он их ненавидел, своих родст- венников. Они только и дожидались его смерти. - И много вам досталось? - Около двух миллионов, не считая трех крупных предприятий и их отделе- ний в разных странах. Так обязательно заходите, -сердечно, распрощав- шись со мной, они вышли от меня счастливые, богатые и влюбленные.